– Нашел дуру… Сам не проболтайся. Вы, мальчишки, какие-то дурноватые с вашими представлениями о
– А ты Катьке не вздумай ляпнуть.
– Ну, ты загнул! С чего бы я стала ей рассказывать такое?
– Особенно с родителями поаккуратней. Когда продадим все, появятся деньги, тоже прячь их старательно до поры, иначе неприятности гарантированы.
Он прав. Мои родители очень внимательны, когда дело касается меня. Им все кажется, что я вот-вот ступлю на скользкую дорожку. А мама переходного возраста боится. Стоит только мне что-то не так сделать, тут же начинаются крики: о боже, это у нее переходный возраст! Словно переходный возраст какая-то тропическая лихорадка, которую нужно срочно лечить. Игорь прав, мне будет сложнее, чем ему.
– Ладно, что-нибудь придумаю. Долго будем торчать тут?
– А чего спешить, наши все равно ушли на свадьбу.
Нам повезло, что сегодня в Телехове свадьба. Значит, бабушка там с утра – помогает готовить угощение. Дедушка тоже уже туда ушел. И будут они там до поздней ночи. И нам надо будет показаться, чтобы не возникло вопросов. Да и есть опять хочется, пирожки-то давно слопали. А Ирина Федоровна месяц назад вернулась в город, не то не было бы нам сейчас так просто.
Мы изо всех сил крутим педали, плечам холодно, туман наступает сзади. И как будто раздаются шаги.
– Ты слышишь? – Игорь остановился, повертел головой. – Нет, показалось.
– И мне. Словно кто-то идет.
– Так ты тоже слышала?
– Ага… Но в тумане иногда случаются странные звуки.
– Наверное, из-за тумана. Ладно, покатили.
Но холод не отпускает нас, мы летим по дороге, практически обессиленные. Вот наконец знакомый забор. Открываем калитку и вкатываем велосипеды во двор. Вдалеке играет музыка, голоса, смех. Мурзик умывается, сидя на теплой надворной печи, пищат цыплята в траве. Все такое знакомое, родное, а мы стоим посреди двора и ощущаем, как провоняли смертью, пропитались ее запахом до последнего волоска.
– Рюкзаки в сарае на чердак в бочке спрячем, – Игорь идет к лестнице.
– Надо помыться.
– Подай мне нашу поклажу и иди, я сам управлюсь.
Рюкзаки громоздкие, Игорь что-то там делает с ними, а я снимаю с себя всю одежду – прямо посреди двора. У меня нет больше сил терпеть этот запах. Вещи провоняли бункером, смертью, страхом и злом. Вода в бочке теплая, я намыливаю мочалку, исступленно тру тело, вспениваю шампунь в волосах. Боже мой, во что же мы вляпались? И как теперь жить – после всего?
– Стой спокойно, я полью…
Мне сейчас все равно, что я стою голая перед своим лучшим другом. Мне безразлично, что кто-то может нас увидеть. Мне на все плевать, лишь бы только смыть с себя вонь старого бункера, воспоминания о мертвых телах, которые навеки остались там, холод тумана, который гнался за нами по дороге…
– Стой же спокойно, горе мое!
Игорь оборачивает меня широким полотенцем, волосы вытирает другим.
– Сядь и успокойся. И волосы высохнут заодно.
Он тоже раздевается догола и бросает одежду в корыто. Подбирает мои манатки и кидает туда же, сыплет стиральный порошок, заливает водой.
– Пусть мокнут, потом отстираю. Подай мне мочалку.
Я стараюсь не смотреть на него, но все равно смотрю. Что-то новое вошло сегодня в нашу с ним жизнь, чтобы объединить нас молчанием и страхом. И это новое – только наше с Игорем, и что бы уже ни случилось, пережитое никуда не денется.
– Полей мне, а то в бочку пена попадет, – попросил он.
Воду бабушка дает скотине, и не приведи господи в нее попадет мыло – подохнут кролики, корова заболеет.
– Идем в дом, пора одеваться. Да расчеши волосы, иначе так и высохнут, будешь ходить как чучело. Бабушка тебе тогда задаст!
Я иду в свою комнату наверху. Дом новый, мой ровесник. К тому времени, когда я родилась, старый совсем уж прохудился и построили этот – просторный, с верхним этажом-мансардой, с двумя комнатами в ней, одна из которых и предназначалась мне. Игорь спит в Лехиной спальне – напротив. По правде говоря, Леха редко здесь бывает – ему скучно в Телехове, парню подавай спортивные лагеря, где он со своими дружками из футбольной банды только и делает, что гоняет мяч, словно ему дома футбола мало. Совсем какой-то повернутый на почве спорта. И это хорошо, что Леха не ездит в Телехово, потому что он постоянно ябедничает на меня, и мы с ним без конца ссоримся, а то и деремся.
– Ань, ты готова?
– Подожди.
– Я захожу.
– Нет!
Я не знаю, что мне делать. Жизнь разбилась, и сейчас я должна что-то придумать, чтобы не рассыпались осколки.
– Чего ты сидишь? Одевайся!
Игорь все-таки входит, достает из шкафа мои джинсы и майку. Хорошо, что я хоть белье успела надеть.
– Ань, шевелись, надо идти. Скоро коров погонят, и дедушка, застав нас дома, поймет, что мы где-то шлялись весь день. Тогда до самого отъезда нас со двора не выпустят.
– Дай мне немного времени, я устала.
– Нет у нас времени. Уже смеркается, дедушка приведет корову. Он не должен застать нас дома.
Игорь силком натягивает на меня яркую розовую майку, в джинсы я втискиваюсь сама.