Моя незнакомая жизнь

Он смотрит на меня с какой-то непонятной миной, но мне безразличны его духовные терзания. Я иду в спальню и переодеваюсь. Интересно, отчего он мне не верит? Я, конечно, иногда лгу, но чтобы лгать все время, надо быть каким-то совсем уж специальным персонажем.

– Доктор приехал, Рита. Надо осмотреть рану.

– Патологоанатом, что ли? Так мне рано еще.

– Но рану он может осмотреть.

Не хочу их видеть. Они надоели мне, и вообще вся эта больная история ни на что не похожа. И рана начинает болеть вместе с головой.

– Надо бы рентген сделать…

– Док, не смешите меня. Это царапина, залейте ее йодом и отвяжитесь.

– Травмы головы могут быть коварны.

Меня фотографируют со всех сторон – вернее, мою голову. А я даже не накрашена… Ладно, плевать.

– Не надо пластыря, как я его потом буду отдирать?

Доктор вздохнул и возвел глаза к небу. Интересно, он когда-нибудь имел дело с живыми людьми, или только с трупами? Судя по его реакции, покойники нравятся ему больше.

В дверь снова звонят. Интересно, кого еще черти принесли? Мне уютно в кабинете на тахте, так бы тут и сидела.

– Рита, это мы.

Вот кого я рада видеть – Андрея и Натку. Они всегда на моей стороне, я точно знаю. Правда, многого не знают про меня, но я и сама уже многого о себе не знаю.

– Ты ранена? – Натка кидается ко мне. – Да что ж такое происходит!

– Не паникуй, всего лишь царапина. Понятия не имею, что происходит.

– Но ты ранена, надо в больницу…

– Не надо. Само заживет. Другое дело, что сплошные убытки. Ковер пришлось заменить. Видишь, такой же точно купила, Вадик ничего не заметит. Замки, сигнализация тоже недешево обошлись. Теперь еще дверь и стенку придется ремонтировать. А я и работать толком не могу, потому что один бог знает, что еще случится, и…

– Рита, о чем ты говоришь!

Да все я понимаю, деньги тут не главное. Деньги всегда найдутся, если прижмет. Хуже всего то, что где-то есть человек, которому не жаль ни времени, ни вдохновения, чтобы устроить мне веселую жизнь с аттракционами, причем с фантазией у него неплохо. Только об этом я не хочу ни думать, ни говорить, вот и несу всякую чушь. А то ведь и до сумасшедшего дома недалеко.

Мы молча смотрим друг на друга. Натка всегда принимала меня такой, какая я есть. Все мои чудачества она воспринимает со снисходительной улыбкой, за что я очень ей благодарна. Иногда в нормальной семье случается странный ребенок. И как он ни маскируется в толпе, его непохожесть на других проявляется во всем. А я всегда была даже не белой вороной, а зеленой в крапинку, так что можете себе представить, как уютно я себя чувствую в жизни. Как еврей в мусульманском квартале. Только Натка и мирит меня с огромным куском мира, который меня окружает и который, по-хорошему, давно пора взорвать.

– Прокуратура приехала, – сообщает Андрей, вернувшись с разведки.

Хорошо, что Вадик у мамы. Возится там во дворе, лепит снежную бабу и играется с волкодавом Жаком. Жаль, я не могу поехать к нему. Пока вся эта история не разрулится, нельзя, не могу привезти туда беду. Но во мне крепнет желание кого-то убить.

Заходит уже знакомый мне тип, мерзавец Гайдей. Конечно же, в дорогом костюме, уже в другом. Я даже помню его имя – Юрий Владимирович. Квадратная челюсть заросла щетиной, и он, наверное, считает себя крутым, а на самом деле просто мразь и сволочь. Если бы мы вместе оказались на затерянном в океане острове и пришлось бы голосовать, кого съесть первым, я бы голосовала против него, потому что не смогла бы проглотить ни кусочка.

– И что у нас тут опять?

Вопрос риторический. Все и так понятно. Но ему, наверное, в кайф слушать свой голос.

– Так, знакомые все лица…

Мы молча смотрим на него, а Игорь Васильевич подает мне от двери знаки, которые должны означать: не заедайся с ним.

– Ну, что ж, господин адвокат, на сей раз вашей клиентке понадобится все ваше умение.

Гайдей открывает папку и насмешливо смотрит на меня. Интересно, что его так порадовало? Хотя знаю, что. Он вытащил на свет то, о чем я старалась забыть. Но я обещаю, что не стану бледнеть и плакать. Хотя бы ради того, чтоб сукин сын не радовался.

– Что вы имеете в виду? – Андрей с ходу бросается в бой. – Не забывайте, господин Гайдей, что моя клиентка – потерпевшая сторона.

– Как раз в этом я совсем не уверен. Господин Коломийцев, вы, очевидно, многого не знаете о своей клиентке. А я принес вам интересные документы.

– Вот как? – Голос Андрея холоден, как айсберг, потопивший «Титаник». – Так просветите нас, нечего тянуть.

– У меня на руках документы, касающиеся прошлого Риты Лукаш. Вот, например, приговор суда. Терновой Валентин Михайлович осужден на восемь лет лишения свободы за изнасилование несовершеннолетней Анны Витальевны Дубцовой. Рита Витальевна, вам это о чем-то говорит?

Прокурор победно смотрит на меня. Нет, я не стану плакать, ни за что не стану.

– И что?

– А то, что Терновой умер в тюрьме через три года после вынесения приговора.

– Туда ему и дорога.

Андрей молча листает документы. Потом поднимает взгляд, стараясь не смотреть на меня.