Моя незнакомая жизнь

Девчонка втиснулась в коротенькую куртенку-обдергайку, из-под которой струятся длиннющие тощие ноги, обтянутые тоненькими джинсиками. Вот дурища! На улице мороз такой, что деревья трещат, а у нее из-под курточки голый живот с сережкой в пупке высовывается. Господи, твоя воля! Куда смотрела ее мамаша, выпуская дочурку сегодня из дома? Но я ей, к счастью, не мать. И не все ли мне равно, дойдет она до объекта или замерзнет в сугробе? Замерзнет так замерзнет, хрен с ней, невелика потеря.

– Шапка твоя где?

– Я так пришла.

– Или надень шапку, или оставайся.

– Рита, но…

– Саша, на улице мороз градусов двадцать, нам шагать минут десять-пятнадцать, а она практически голышом.

– У нее все равно ничего нет.

Я вздыхаю и снимаю шарф. Ну вот, теперь из-за юной идиотки у меня будет мерзнуть шея.

– Не хочу ничего надевать…

– Еще как наденешь!

Стажерка пытается оттолкнуть меня, но не на ту напала. В итоге я бью Марину по рукам и, заставив встать смирно, обматываю ее голову шарфом, застегиваю куртку.

– Твой голый живот посреди зимы никому и на хрен не нужен, так что красота подождет до лета. Шагай живо, клиентка дожидается.

И пусть только посмеет сейчас что-то мяукнуть!

Но девчонка молча бредет за мной, обреченно стуча по плиткам пола высокими тонкими каблуками. Хорошо иметь такую репутацию, как моя, – зря никто связываться не рискнет и спорить не станет.

Мы идем по улице. Маринкины каблуки вязнут в снегу, клиентка тоже тонет в сугробах и едва семенит, я нависаю над ними, как телевышка, и раздражаюсь с каждой минутой все больше. Потому что когда я делаю шаг, им приходится за мной бежать, и я из вежливости вынуждена тормозить, а тормозить свои шаги я не люблю.

– Вот, пожалуйста, квартира в этом доме. Первое поколение «хрущевок» – мраморная крошка в бетоне, потолки два шестьдесят. На входе железная дверь с кодовым замком. Обратите внимание, какой чистый подъезд – не валяются шприцы, ничем не воняет, двери в квартиры выглядят прилично, значит, здесь нет алкашей и наркоманов. Третий этаж, как вы и хотели, – не высоко и не низко. В квартиру ведет металлическая дверь, три отличных замка, на полу паркет, недавно его отциклевали. Квартира очень светлая, в неплохом состоянии…

Такова технология нашей работы – говорить, говорить без остановки, пересыпая свой монолог околостроительными терминами. Главное – не завраться. Но клиент должен видеть, что ты знаешь, что продаешь.

– Вот, обратите также внимание, какая необычно просторная кухня. Для такой квартиры это нехарактерно, обычно в «хрущевках» кухня пять с половиной метров, и делай в ней что хочешь, но стоя. А тут почти семь метров. Захотите – можно убрать стенку между кухней и комнатой, это сейчас модно.

– Я так и собиралась сделать.

– Ну, видите, отлично. Еще обращаю ваше внимание на размер гостиной – восемнадцать квадратных метров. Комната, как видите, очень светлая. Обои, конечно, старенькие, но даже если бы они были новые, вы наверняка бы их поменяли, а эти снять будет легко. К тому же вы знаете наших людей: прилепят на соплях десяток плиток дешевого кафеля, сикось-накось наклеят обои за три копейки – и уже голосят, что в помещении свежий ремонт, поэтому цену задирают несусветную. Здесь, безус-ловно, ремонт понадобится, но зато цена приемлемая. Теперь посмотрим спальню…

Риелтор не должен бояться ничего и никогда. Маринка грохнулась с высоты своих каблуков просто на паркет, голова ее глухо стукнулась об дощечки – хорошо, что шарф толстый. Клиентка завизжала на высокой ноте. А вот я не испугалась, вовсе нет.

Хотя и мне слегка муторно стало. Потому что на полу маленькой комнаты живописно расположился труп какого-то парня с разрезанным от уха до уха горлом. Кровь на стенах и потолке, кровь на паркете, уже запекшаяся, темная. Думаю, ее теперь не отмыть ничем, придется заново циклевать и покрывать лаком, а обои ободрать и наклеить новые, иначе квартира не продастся до морковкина заговенья. Да и запах тут… Но я держусь. Кстати, кровь не успела совсем засохнуть, но уже потемнела, значит, убили парня несколько часов назад. Не то чтоб я боялась мертвецов, просто трупу здесь в принципе неоткуда было взяться…

– Прекратите визжать!

Однако клиентка на мои слова не реагирует. Да, наверное, и не слышит их. Но мою пощечину она точно ощутила. Слава богу, я давно хотела это сделать. Мне стало значительно легче на душе после того, как я дала Нине Валерьевне по морде.

– Мне… мне надо отсюда уйти, – лепетала дамочка.

– Нет. Я вызываю полицию.

Если бы я пришла сюда одна, никаких полицейских я бы, конечно, вызывать не стала, не настолько дура, чтобы связываться с ними. И если бы пришла только с Маринкой, тоже не стала. Позвонила бы Руслану, и это была бы его проблема – и труп, и Маринка. Но вот именно от потенциальной покупательницы я зависеть не хочу. Ни в чем. Ведь если мы сейчас по-тихому свалим из квартиры, мерзавка непременно будет шантажировать меня. И ладно бы только меня. Я никогда не ошибаюсь в людях.

– Нет, давайте просто уйдем отсюда, и все, – лепечет Литовченко.

– Не городите ерунды!