Моя невеста - интроверт! [СИ]

Соглашаясь на помощь, я думала, что император Арэллин сейчас пойдет и откроет дверь, выпустит меня, сказав, что зайдет завтра и так далее, однако, он не спешил подниматься с кресла, разглядывая пустоту на том месте, где сидела я несколькими минутами назад.

— Скажи мне, Римма… Как ты выглядишь? — спросил он, переводя взгляд на меня. Как только чувствует, где я?

Я задумалась. Описывать собственную внешность до этого момента меня еще никто не просил.

— Вы выпустите меня после того как я отвечу?

Император улыбнулся мягкой улыбкой.

— Ты всегда привыкла ставить условия?

Я занервничала. Император Арэллин пугал меня, напоминая мне многочисленных начальников, жаждущих задавить своим прессингом простую медсестру. Сразу же вспомнился некстати шеф. Он тоже любил общаться в такой насмешливой манере. Шеф… «Римма, ты же хочешь, чтобы у тебя было все хорошо на работе?» — говорила мне подруга-сводница. «Шеф вчера подходил к руководству клиники и жаловался, что к нему поставили такую неулыбчивую медсестру»… «Шеф просил, чтобы ты зашла к нему вечером на чай… Римма, ты же хочешь, чтобы у тебя все было хорошо?»

НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ЕГО!

Голова закружилась. Я поняла, что тараканы, живущие в моем сознании, вновь одержали верх. Перед глазами зачернела темнота, и я, закусив губы в беззвучном плаче, мешком осела на пол, боясь закричать от нахлынувшей боли и страха.

Мне бы сейчас в укромный уголок, где никого нет, а я здесь… В кабинете ректора, с запертой дверью так, что не выйти. С этим… Так напоминающим шефа…

— Римма! — донесся, словно из колодца взволнованный голос.

Римма! Сначала стань нормальным человеком! Хотя… Нормальной скорее нужно стать мне…

Меня прорвало. Я зарыдала. Позорно, обидно… Прямо при том, кого сейчас так ненавидела… Я сидела на полу, изо всех сил стараясь ни о чем не думать. Я старалась перестать плакать, старалась успокоиться. Но слезы лились рекой, а матушка-истерика лишь сильнее подстегивала меня.

— Ненавижу… — рыдала я. — Ненавижу шефа… Ненавижу людей… Оставьте меня все… Оставьте меня все в покое!

— Римма!

Я не видела императора, так как старалась на него не смотреть, но голос звучал где-то рядом. Я слышала, как он взволнованно ходит из угла в угол кабинета. Как берет что-то со стола, и ставит обратно, словно не зная, что ему делать…

— Черт! Римма, ответь мне! Римма! Пожалуйста! Что случилось?!

Но я не хотела слышать его. Лишь вытирала непрошенные слезы. Мгновение спустя я услышала как щелкнул замок двери, услышала, как удаляются бывшие некогда близкими шаги… Но мне было все равно. Меня трясло и успокоиться я не могла, уже и не вспоминая о шефе, уже и не думая ни о чем…

— Римма, не плачь. Я рядом. Все хорошо, — кто-то обнял меня за плечи. И стало так тепло и так хорошо. Уютно. И волнительно отчего-то…

Я подняла глаза и увидела Люка. Оборотень успокаивающе гладил меня по волосам, утирал пальцами невысохшие слезинки.

— Люк? — спросила недоверчиво.

Оборотень кивнул и, взяв меня за руку, повел по коридору. Вел долго-долго, петляя и куда-то сворачивая, пока не пустил меня в какую-то комнату. Подняв на руки, уложил на постель. Сел рядом.

— Расскажи мне, Римма, — голос его был глухим и казалось, что он будто охрип. — Расскажи, что там произошло, в твоем мире?

Император.

Я не понимал, что произошло и как это случилось. Быть может, всему виной то, что я упивался наслаждением от того, что Римма, моя избранная, сейчас сидит напротив меня? Что она чувствует сейчас? Колотится ли ее сердце так же, как мое? Я пытался представить себе как она выглядит, очертить в своем сознании каждый контур ее лица, представить ее нос, губы, глаза, волосы… Рост… Какая она? Какая она, моя избранная?

Я ничего не сделал, лишь спросил, как она выглядит. Но моя девочка, ни с того ни с сего заплакала. Я сначала не понял, что происходит. Лишь слышал всхлипы и какой-то шепот. Я даже не знал, где она находится в комнате. Мое сознание затопила боль. Это ее чувства переполнили мою душу. Я пытался докричаться до нее. Звал по имени. Но она лишь сильнее впадала в беспамятство, то рыдая, то истерично смеясь, проклиная какого-то шефа, то сбрасывая книги с полок, которые падали с грохотом на пол, теряя страницы.

Я не знал, что делать. Впервые в жизни не знал. На войне, жестокой и кровопролитной, я, не боясь, отдавал приказы, решал жить кому, а кому умирать. Я рассуживал тех, у кого были споры, я наказывал виновных. Я считал себя мудрее других и умнее других. Но сейчас… Сейчас я был в проигрыше. Боль заслонила собой все. Не выдержав, я рванул из кабинета, надеясь найти единственное существо, которое может помочь — ненавистного мне оборотня. Однако, его и искать не пришлось. Он стоял у самых дверей кабинета, прислонившись спиной к стене, нахмурившись, поджав губы и сжав кулаки.

— Значит, подслушиваешь?! — с ревностью и ненавистью выпалил я.