Моя необычная обычная жизнь

– Потому, что если Даша испугается, то начнёт плакать. А если Даша начнёт плакать, то сюда приедут ВЗРОСЛЫЕ, чтобы её утешить, и выяснить, кто причина её слёз.

– Взрослые? – тупо переспросил Ашот Гамлетович.

– Ну да, взрослые, – изобразил я недоумение, – я ведь ещё ребёнок. Несовершеннолетний даже.

Полковник обалдело смотрел на меня, полностью потеряв контроль над ситуацией. Между тем я продолжал:

– Я понимаю, что вы здесь все уже давно забыли свою профессию, но хотя бы чуйка на самосохранение должна ведь остаться? Он что, майор этот ваш, не видел разве, что я его не боюсь? Ребёнок его не боится! Майор не понимает, что так не бывает? И что надо сразу идти выше, а не изображать из себя «плохого полицейского»? Ну да ладно; это Ваши идиоты, разбирайтесь с ними самостоятельно. Но есть и другие, и к ним у меня уже свой счёт.

Не давая милиционеру прийти в себя, я повысил голос:

– Вы, полковник, вообще берега видите? Хоть какие-то? Вы что творите-то? Похищение детей, организованных (!) детей, сексуальные домогательства…

– Какие дети?! «Какие домогательства?» – обалдело спросил полковник, у которого моментально пересохло в горле. Он сразу, в отличие от майора, оценил возможные последствия одного лишь подозрения на это.

– Мне плевать, если «дорожники» (железнодорожная милиция), берут дань с поездных катал и лоточников. Это их бизнес и их издержки. Такси, ночлежки, проститутки – на всё это мне глубоко плевать.

Но ДЕТИ!

Крышевание, Ашот Гамлетович, имеет одну неприятную закономерность; оно рождает безнаказанность для низовых структур. А безнаказанность неизбежно ведёт к вседозволенности, или, говоря по-вашему, «беспределу». Который, в свою очередь, рано или поздно очень сильно подставляет саму «крышу». Вот и думайте, в каком месте будете рвать этот круг. От себя лично я посоветовал бы Вам, Ашот Гамлетович, срочно «зачистить хвосты», если мои предположения правильные. И другим урок, и вам спокойнее.

Жалости к будущим жертвам этой «зачистки» я никакой не испытывал.

– Хотите получить сюда десяток комиссий из Москвы и «важняков» (следователи по особо важным делам)? А они накопают и то, что было, и чего не было. Сами знаете.

Ашот Гамлетович к тому времени немного пришёл в себя, и попытался укрепить позиции:

– Это всё твои СЛОВА. Только слова.

– А я ничего доказывать Вам не собираюсь, – пожал я плечами, и слегка затемнил глаза, отчего полковника снова прошиб пот, а сердце пропустило пару ударов. – Вы можете рискнуть и сыграть со мной. Я-то готов, а Вы?

– Но до Москвы далеко, а вы уже здесь, – сделал продажный мент последнюю попытку

– Что касаемо «Москвы», то письма с описанием ситуации уже отправлены. Пока лишь по частным адресам, но случись что с нами, они пойдут по адресам официальным. И очень многим адресам. Лично пойдут, не по почте. Замолчать не выйдет, кто бы не покрывал вас «наверху». Так что скорее произойти «что-то» здесь может именно с вами. Хвосты рубят – головы летят.

Но ведь кроме официальной, легальной стороны, есть и другая. А ну как КТО-ТО СПРОСИТ из очень серьёзных людей? И им не нужны будут ни формальные доказательства, ни улики. Просто они очень хорошо УМЕЮТ СПРАШИВАТЬ. И НАКАЗЫВАТЬ тоже умеют очень хорошо.

Ашот Гамлетович вытер внезапно выступивший пот.

– Но о чём ты вообще? – пытался ухватить нить смысла милицейский начальник.

– А Вы, полковник, вот прямо сейчас позвоните в ТОТ райотдел, и спросите, в какое время мы были с девушкой в нём зарегистрированы, как задержанные. Ну или не были.

Под моим пристальным взглядом полковник набрал номер, запросил дежурного и указанные мною сведения. Выслушав, молча положил трубку, подумал, и наконец, сдался:

– Что ты хочешь?

С полковником мы договорились.

Снятие всех обвинений. Претензии с обеих сторон обнуляются; нас остановили по ошибке, а потом сразу повезли на вокзал. Прямо с улицы. Не было никаких похищений и нападений. Машину никто не угонял; просто водитель как выскочил после аварии, так сразу побежал за помощью, а был он в гражданской одежде, поэтому его не заметили.

На тех, кто задержал нас в Джанкое, накладывается штраф в нашу пользу; по 2 тысячи с каждого. И это ещё мелочи; это нам «на мороженое». Обычно те, кто дотрагиваются до Даши лишаются руки. Которой дотрагивались. Деньги должны быть положены в Центральную Сберкассу Ленинграда, а до конца смены мне переданы Сберкнижки «на предъявителя». Кроме того, РОВД обеспечивает полную безопасность нашего лагеря и всех детей от местного криминалитета; пусть хоть пост выставляют.

И да; надо как-то компенсировать Августе Демьяновне перенесенные нервные потрясения, и объяснить ей, что всё, что она видела тогда в Джанкое – ей лишь показалось. А всё, что наговорил сегодня глупый майор – лишь небольшое недоразумение. Путаница в документах. Майора накажут.

Ашот Гамлетович хотел было встать из-за стола, но ноги его предательски дрожали, а брюки были мокры. Он досадливо опустился обратно в вонючее кресло, и сказал мне:

– Пригласи своего воспитателя и майора.