Моя необработанная форма

По какой-то случайности ему удалось тогда скрыться от бандитов, возглавляемых Зомби. Но он был на пустыре и видел, как садисты завалили трех наших братков, а потом и меня вырубили на утренней пробежке. В тот же день «пятый» залег на дно и прятался у какой-то потаскушки. Но всему приходит конец – явился Зомби и по его душу. Его каким-то образом вычислили, и как-то ночью в дом, где он укрывался, вломились суровые парни. Девчонку пустили по кругу, после чего битой пробили ей голову. «Пятого» тоже оприходовали, как и тех трех на пустыре. Потом, когда вдоволь с парнем наигрались, вызвали сестричку Зомби, и она, как только вошла в ванную, где лежал изнасилованный и избитый ее насильник, плеснула ему в лицо из стеклянной банки серной кислотой. После этого бедолагу заперли в ванной и оставили подыхать. Никто не думал, что он выживет.

«Пятый», как его называли бандиты, потерял много крови, ослеп на один глаз и к тому же совершил еще одну ошибку: он пытался смыть кислоту водой (чего, как известно, ни в коем случае делать нельзя), засунул голову под кран и этим только увеличил свои страдания. Он болевого шока он потерял сознание, что, в сущности, его и спасло. Вода, перелившаяся через край ванны, залила соседей этажом ниже. Те подняли кипеш, вызвали сантехника, выломали дверь и только тогда обнаружили изувеченное тело горемыки. Врачи его откачали.

Мне не хотелось больше иметь с ним дело, я отдал ему все деньги из «общака» и велел уматывать подальше из нашего города. Больше я никогда парня не видел. Да, неплохо порезвился он с той малолеткой, нечего сказать. Оторвался по полной. Иногда безобидные шалости приводят к печальным последствиям. Так или иначе, но и моя жизнь после этого случая изменилась в корне. Из уличного хулигана начал выплавляться великий спортсмен.

18. НИМФОМАНКА

– Как открыть внутри себя сакральное пространство? Нелегкую поставили вы перед собой задачку! И потом, даже открытое, это пространство нужно уберечь от разрушительного воздействия внешней среды. Мир теснит нас со всех сторон, и извне, и изнутри. Все объекты и явления пытаются выдавить нас из нас самих, и сопротивляться этому невероятно трудно!

В какой-то момент мне показалось, что неумолкающая болтовня Годжаева так глубоко проникла в мое сознание, что стала уже моим внутренним голосом. Теперь мне было трудно дистанцироваться от этого прилипчивого человека, его индивидуальность вытеснила мою, и все, что он произносил, становилось наполнением моего сознания. Я становился Годжаевым, инфернальным резонером, но всячески сопротивлялся этому. Неприятное, надо сказать, чувство, когда вместо тебя мыслит какое-то другое, омерзительное для тебя существо. Наверное, нечто подобное испытывают люди, попавшие под чей-то гипноз и уже не способные ему сопротивляться. Если бы в эту минуту Годжаев приказал мне выпрыгнуть из окна, разбив стекло головой, я незамедлительно последовал бы его команде. Но, к счастью, стекла в этом здании были непробиваемые. Многие психиатры владеют навыками гипноза и почти всегда, когда только могут, используют его в своей практике. Несомненно, легче задать сознанию пациента новую программу, чем перестроить старую, уже подверженную коррозии и разладу от соприкосновения с внешним миром. По всей видимости, Годжаев ставил перед собой именно такую задачу – превратить меня в Голема, в послушную куклу, подчиненную его воле. Я прекрасно понимал, чего он добивается, но не находил в себе силы сопротивляться этому гипнозу. Где-то на дне разума мелькала даже такая малодушная мысль, что в зависимости от воли психиатра, в послушании ей и есть мое спасение, ведь самому мне теперь не надо принимать никаких решений, и существование мое более или менее гарантировано, пока есть рядом со мною опытный доктор-поводырь. Жалкая позиция, признаюсь в этом, нечто подобное, по всей видимости, испытывают наркоманы, находящие спасение лишь в уколе иглы, по существу разрушающей их душу и тело.

– Вы можете выпить еще бокал вина, – уже не предлагал, а высокомерно указывал мне Годжаев.

И я покорно взял с подноса официанта, как раз проходившего мимо, очередной бокал.

– Видите эту девушку? Она подает вам какие-то знаки. – Годжаев взглядом показал мне на юную, хотя, судя по всему, тертую, видавшую виды особу, развалившуюся на белом ворсистом диванчике. Приглядевшись, я насилу ее рассмотрел. Девушка весьма соблазнительная. На ней была лишь тонкая, тоже белого цвета, с золотистыми узорами юбка, короткая, похожая на греческую тунику, надетая, по всей видимости, на голое тело. Незнакомка смотрела на меня пылающим взглядом нимфоманки и явно посылала какие-то сигналы. Впрочем, вполне определенные.