Моя (не)зависимость

Это было дико и безрассудно с их стороны. Но этой парочке было плевать на все правила приличия и условности. И потом, давненько не вспоминали они те времена, когда страсть была такой сильной, что не было сил добраться до квартиры.

Вот и сегодня Семен подтолкнул жену на заднее сиденье внедорожника, а втиснулся сам следом. Желание охватило огнем. И весь мир испарился на время. Остались лишь жадные поцелуи и громкие стоны.

После, когда страсть улеглась, а Мила устроилась в крепких и сильных руках любимого сонным котенком, Семен умудрился рассмотреть кое-что странное.

– Кто там? – сонно спросила Мила.

Ей не хотелось двигаться. Она бы так и пролежала здесь, на заднем сиденье автомобиля на темной парковке перед клубом. Но дома их ждал годовалый сынишка, пусть и под присмотром бабушек. За все время, что Мила была замужем за Семеном, она жутко привыкла к тому, что все свободное время они проводят вдвоем, кайфуют от жарких споров и мелких стычек. Они толком и не научились ругаться. Сразу же мирятся или смеются друг над другом. Мила считала их брак крепким и счастливым, пусть и заключен он был впопыхах.

– Рус, – осторожно ответил Семен.

Он продолжал наблюдать за другом. Их машина была припаркована в темном закутке рядом с запасным входом в здание клуба, подальше от камер видеонаблюдения. Кажется, Рустам тоже появился здесь по той же причине, что и они с Милой. Лишних свидетелей здесь не было. Но если машина Семена оставалась скрытой темнотой, то высокую фигуру Руса освещал неяркий свет, идущий от фонаря над запасным входом.

– Тихо ты! Ничего не слышно! – шикнула Мила на мужа, когда тот принялся шуршать одеждой.

Семен, ведомый любопытством, замер. И порадовался, что пару минут назад немного опустил стекло, и теперь можно было легко расслышать все, что происходит в паре метрах от их машины.

Рустам Нагашев был жестким воротилой. За последние четыре года он прочно встал на ноги, почти не пользуясь поддержкой отца. Многие его боялись. И не без оснований. Признаться, Семен был рад, что Рус принял его в семью, более того, считал своим другом. Не хотел бы Заверин обзавестись таким врагом, как Рус.

А сейчас на парковке перед клубом происходили странные, на взгляд Семена, события.

Маруся Заверина, младшая сестра Семы, скрестив руки на груди, сверлила гневным взглядом высокую фигуру мужчины, застывшего перед ней. Ей приходилось запрокидывать голову, чтобы смотреть в глаза оппоненту. Но Марусю это ни капли не волновало. С первого взгляда было видно, что девушка в ярости.

– Что значит: «Малолеток бармены не обслуживают?». Ты в своем уме, Рустам Русланович?! Да мне уже есть восемнадцать!

– Я все сказал! – грубо осадил девчонку мужчина, еще и смерил ее фигурку тяжелым взглядом. – Если не хочешь, чтобы приняли за шлюху, нехрен носить такие шмотки!

– Ты охамел?! Ты меня шлюхой назвал! – возмутилась Маруся, еще и со всей силы ударила мужчину кулаком под ребра.

Семен знал, что для Руса удар Маруськи – как слону дробина, но тот пошатнулся, перехватил девичий кулачок своей ручищей и дернул на себя.

– Какого хрена?! – возмутился Семен, наблюдая за сценой.

Но Мила торопливо закрыла рот мужа ладонью, еще и крепко обвила его талию своими ногами, чтобы Сема не начала вырываться. Милолика знала, что Семен горой стоит за своих сестер. Но девушка прекрасно понимала всю ситуацию, которая происходила там, за тонированными стеклами внедорожника Завериных.

– Тихо, Семушка! Не буянь, – ласково шепнула Мила, а сама навострила ушки.

За стеклом высокий, несгибаемый мужчина в солидном костюме крепко прижимал к груди хрупкую девчонку. И смотрел на нее так, словно не мог надышаться. Да только этот взгляд был мимолетным. Брат почти сразу же взял себя в руки, грубовато отдернул короткую юбку на стройных ногах собеседницы и приказал:

– Не вздумай шляться по другим клубам! Никто тебя не пропустит!

– Да как ты смеешь мне приказывать, громила?! – возмутилась Маруся.

Но Рус не слушал ее, за его спиной появилась пара крепких ребят, ближе подъехала машина и двери приветливо распахнулись. Личный водитель Руса молчаливо ждал, когда девушка сядет в салон дорогой тачки. Однако Маруся не торопилась следовать приказу.

– Ненавижу тебя, Нагашев! – выкрикнула Маруся. – Весь праздник мне испопоганил!

– Я передам Киру, что тебе стало плохо, – спокойно ответил Рус и кивнул охране.

Девушку деликатно, но быстро впихнули в машину, и через мгновение габаритные огни скрылись в общем потоке автомобилей.

Семен все еще буйствовал, но уже не так резво. А Мила продолжала слушать. Нутром девушка чувствовала, что они с мужем посмотрели еще не всю сцену. Будет еще что-то, и очень даже важное.

Когда тачка скрылась, охрана разошлась, сам Рус не торопился возвращаться в клуб. Запрокинув голову, мужчина смотрел на темное, тяжелое, затянутое тучами небо.

Шумно выдохнув, Рус щелкнул зажигалкой, но не торопился прикурить сигарету.

– Ненавидит, блядь, – процедил Нагашев с нескрываемой яростью. – Вот, млин, приплыли!