Моя (не)зависимость

– Слушаю! – рявкнул Олег Павлович. Мужчина старался, чтобы голос не дрожал и звучал зловеще. Вот только не учел одного: говорить пришлось с самим Алексеем, который не любил, когда его семье и близким грозит опасность. Очень не любил.

– Выходи, гнида, – процедил знакомый голос. – И тогда, вполне возможно, сдохнешь ты быстро и без мучений.

– Советую послушать умного человека, – хмыкнул Николай.

И тут же в лицо Невского был направлен ствол пистолета, зажатого рукой Николая. Требование оказалось более чем понятным. Невский осторожно поднял руки, выронив телефон на пол.

– Я всегда восхищался твоим отцом, Олежа, – кривовато усмехнулся Николай. – После его смерти сам пришел к тебе на службу. Думал, ты такой же. А ты, Олежа, ссучился. Детей крадешь. Не по понятиям это.

Николай мотнул головой, указывая на дверь. Набрав в легкие воздуха, гаркнул:

– Сергеич! Мы выходим!

Оказавшись на улице, Николай на всякий случай поднял руки, а пистолет отшвырнул в сторону. От греха подальше.

– Ты уж не серчай, Сергеич, в пацанов не стрелял. Так, шмалял для вида, – Коля словно извинялся, глядя на Зверя.

Алексей Сергеевич кивнул, принимая извинения. А сам смотрел только на Невского. Сына человека, которого всегда уважал. Человека, который помог ему в прошлом. И только в память о Павле Иосифовиче Зверь не пристрелит его сына, как бродячего пса. Но и не сможет простить того, что Олег покушался на здоровье его дочери, более того – пытался отобрать его женщину.

– Подойди, Олежик, ближе, не бойся, – процедил Заверин. Невский почувствовал себя мелким пацаном в кабинете у директора. Зверь давно уже отошел от криминальных дел. Стал обычным деревенским фермером. Даже вон, прикупил себе землю и копошится на ней. А все равно ничто не сотрет ту ауру власти и жестокости, присущую людям подобного типа. В этом Зверь был очень похож на его, Олега, отца.

И Невский сдулся, позабыв о своих планах, надеждах, мечтах. Он разом пожалел о том, что решил, будто любит Аделину Марковну. Ошибся ведь. Просто позавидовал Зверю. Ведь никогда не жаловал Олежа этого мужика, ненавидел, можно сказать. А здесь подвернулся шанс поквитаться за детские обиды.

– Послушай, Алексей… – начал Невский, но его слова были стерты мощным ударом в челюсть.

Тот самый пацан, сопливый и молодой, который увивался за Лесей. Оказывается, у мальчишки удар способен раскрошить челюсть за секунду. Невский даже не успел уловить молниеносное движение мальчишки. А уже валялся на земле у его ног.

– Полегче, Киря, – Зверь остановил мальчишку. – Нам бы еще послушать, что он расскажет.

Но мальчишка не отреагировал на слова Алексея. Второй удар отбойным молотком врезался под ребра. В глазах у Олега Павловича потемнело. Дышать вдруг стало нечем.

– Ты мою женщину напугал, урод! – процедил пацан грозно.

Невский видел глаза парня. Взрослые. Яростные. Глаза хищника, способного разорвать жертву на куски голыми руками. Этот взгляд пугал Невского едва ли не больше, чем глаза Заверина.

Чертова семейка! И на кой хрен Невский сунулся к ним?

– А еще, Олежа, у меня к тебе новость, – тут Зверь хмыкнул, присел на корточки перед валявшемся на земле Невским, пока двое крепких мужиков умудрились оттащить буйного пацана подальше от Олега. – Твой бизнес испарился. Да, вот так. Легко и просто. Был Невский, да весь кончился. Конкуренты отжали все твои активы. Так что, не обессудь, но лучше тебе не возвращаться в город.

Зверь поднялся на ноги. Хлопнул Колю по плечу, поблагодарив за помощь.

– Забирай его, Николай, – скомандовал Заверин. – Олежа обещает забыть о нас, да?

Невский не возражал. Его хватило лишь на кивок. И Коля, словно мешок с картошкой, загрузил шефа в салон автомобиля.

Уже лежа в своей машине, глядя на кожаную обивку сиденья, Олег Павлович, постанывая от боли на каждом ухабе, думал, что отец был прав, когда ставил Зверя ему в пример. Алексей – достойный мужик. Лучше не попадаться на его пути. И смену он воспитал достойную. Чего стоят те два пацана, что, играючи, загнали его в угол и продержали там столько, сколько нужно.

Невский Олег Павлович, сцепив зубы, добрался до аэропорта, прошел таможенный контроль и исчез из страны, поклявшись никогда больше не возвращаться.

Николай, проводив шефа, выбросил потрепавшийся в минувшей передряге пиджак и вернулся в город. Перед ним стояла задача начать новую жизнь. И мужчина был рад, что у него появилась такая возможность.

Глава 24

Кровь, насыщенная адреналином, била по вискам. Мышцы не отпускало напряжение.

– Спокойно, Киря, спокойно! – настойчиво повторял отец, а меня тянуло туда, где были припаркованы тачки отца, крестного и дяди Кеши. – Перепугаешь девчонку!

Папка был прав. Наши с Семой боевые подвиги оставили следы и ссадины. Семену досталось больше моего. Не успел увернуться и поймал царапину в бедро. Вернее, «огнестрел» чиркнул по ягодичной мышце, но, да, больше всего пострадало самолюбие друга.