Моя молодость – СССР

В этой пьесе много живых, интересных актёрских диалогов, есть место для актёрской импровизации. Небанальна и фабула – история о немолодой супружеской паре, жизнь которой погрязла в рутине и обыденности. Мой герой Грэг, уставший от тридцатилетнего брака человек, заводит себе собаку по имени Сильвия, которая и становится для него мерилом отношений между людьми. Эта пьеса шла на подмостках Бродвея в Нью-Йорке и имела ошеломительный успех. Успешна она и у российского зрителя.

А в Риге идет прекрасный спектакль «Секс, брак и развод по-американски» по пьесе Вуди Аллена. Когда-то я уже играл в латышской версии этой пьесы. А теперь исполняю ту же роль – адвоката Сэма Риггса – только на русском языке и очень ее люблю.

Действие происходит в высшем свете Нью-Йорка, где как в доме Облонских смешалось все: измены, любовь, интриги… Проблемы в спектакле вовсе не американские, а очень даже наши. Люди недовольны собой, стараются кому-то подражать, теряют себя… Материал благодарный и совсем не такой простой, как кажется на первый взгляд. Так ведь и Вуди Аллен не прост!

Когда-то Питер Брук сравнил театр с рестораном. Если продолжать эту аналогию, то я считаю главным блюдом в спектакле «Секс, брак и развод по-американски» – юмор Вуди Аллена. Интеллектуальный, эротический, немного циничный… Мне он очень близок! В одном из интервью Аллен, ёрничая, называл свои самые лучшие качества, а в конце добавил: «А ещё по версии какого-то журнала, я на 89-месте как секс-символ».

Латвийский зритель принимает этот спектакль великолепно уже не первый год. И мне кажется, что эту постановку ждет долгая и счастливая судьба.

Глава 6 «Смотрите, Дронго пошел!»

«Смотри, папа, Дронго пошел!» – крикнул мне в след на улице какой-то бакинский мальчишка. «Что-то он не очень на азербайджанца похож», – отозвался взрослый голос. Я улыбнулся. Знали бы эти зрители, что создатель образа Дронго, писатель Чингиз Абдуллаев, на вопрос, кого бы он хотел видеть в роли секретного агента, отвечал: «Жана-Поля Бельмондо!»

Автор знаменитых детективов никогда не утверждал, что Дронго – азербайджанец. Он родом из Баку, а Баку, как мы помним, был самым интернациональным городом в Союзе. Если уж на то пошло, то этот уникальный персонаж с незаурядными сыскными способностями, вполне мог быть и латышом. По сценарию Дронго наполовину русский, наполовину азербайджанец. Но фильм-то не о национальности. В мире нет плохих народов, есть плохие и хорошие люди. В сериале занято около четырехсот актеров четырнадцати национальностей из восьми стран бывшего СССР. Состав просто потрясающий: Кахи Кавсадзе, Отари Каберидзе, Лев Прыгунов, Алексей Жарков, Вячеслав Невинный, Зураб Кипшидзе, Андрей Ростоцкий (к сожалению, это была его последняя роль)…

Мой герой Дронго не просто хороший человек, опытный сыщик или красавец-мужчина – он человек на своем месте. «Его искали как «Скорую помощь» в час скорби. Он нужен был как врач или священник, как последняя инстанция, к которой обращались с надеждой на чудо. Короче говоря, та последняя инстанция, в которую обращались в самых сложных и самых печальных обстоятельствах. Гонорары, которые он получал за предыдущие расследования, позволяли ему вести независимую жизнь, не связанную ни с государством, ни с какими-либо официальными инстанциями. Несколько раз в год он путешествовал, каждый раз выбирая новое место – не любил встреч с прошлым… Он был постоянен в своих главных привычках, прежде всего в том, что касалось еды, одежды, запахов. Запах «Фаренгейта», французского парфюма, стал его своеобразной визитной карточкой. Итальянские костюмы от «Валентино», были ему привычны, как никакая другая одежда. Дронго часто ловил себя на мысли, что подобный консерватизм – свойство пожилых людей, которым уже поздно менять устоявшиеся привычки…» – так описывает моего героя Чингиз Абдуллаев в романе «Бремя идолов».

Я не фанат историй а-ля Джеймс Бонд, однако при прочтении сценария меня сразу подкупило то, что жанр картины определялся как аналитический детектив, в котором главный герой делает ставку на продуманные стратегические ходы, а не на меткие выстрелы.

Этот образ для Чингиза Абдуллаева очень дорог, и, возможно, частично списан с себя. До того как прийти в литературу, Абдуллаев работал за рубежом в качестве сотрудника Минобороны, был дважды ранен, имеет правительственные награды… Мы познакомились и сразу понравились друг другу. В Баку меня принимали с истинно восточным гостеприимством. Но самое большое впечатление на меня произвел, пожалуй, столичный книжный магазин, в котором продавались только книги Чингиза Абдуллаева – и никаких других. Бесконечные стеллажи, заставленные томами с лихо закрученным сюжетом и множество посетителей, почитателей писательского таланта.

* * *