Моя младшая жена

В машине читаю инструкцию. Леплю к плечу. Закрываю глаза… Через сколько там должно подействовать?

Надо домой… Там шахидка моя… Не разрулил толком ничего, пришлось экстренно сорваться. Вымотался, а дома ещё конь не валялся. Нужно мебель ей заказать в комнату. Покормить. Ну и вообще, поговорить нормально.

Раскладываю по мысленным полкам все свои срочняки. В себя прихожу от звонка телефона. Твою мать… вырубился. Смотрю на часы. Ого!

— Да?

— Гаранин Тимур Алексеевич?

— Да.

— Мы отправили Вам счёт по заказу на восемьдесят тысяч. Оплачивать будете? У нас рабочий день заканчивается. Доставка работает до десяти.

— Какому ещё заказу?

— Два ротанговых шезлонга.

— Я не заказывал.

— Ваша жена заказала, оставила Ваши контакты.

— Жена?!

Какая шустрая…

— Алла Михайловна.

— Ааа… — доходит до меня. — Нет, не буду. Отмените заказ.

Сказал же: никаких внеплановых расходов!

Вечерняя пробка уже рассосалась, и я быстро долетаю до дома. На моём месте припаркован синий Пежо. Вероника! Подружка Аллы. Не выношу её… Психуя, паркуюсь рядом. Только гостей нам и не хватало. И так полный абзац в доме.

Ренат, судя по всему, ещё не являлся. Надеюсь, Алла не натворила никакого треша. Вроде бы договорились обо всём.

— Алла?.. — заглядываю в кухню.

Взгляд застывает на столе. Заказанный из ресторана ужин, к которому я не успел приобщиться, выложен на большие блюда. Два использованных прибора. Початая бутылка вина… Как поели, так и бросили всё. Алла привыкла к прислуге. А сейчас временно придётся обходиться без неё. Кто теперь должен это убирать? Я?!

Слышу голоса с лестницы.

Твою ж… Там же эта… Как её… Имя не запомнил. Жена, в общем!

Меня опять вспенивает до скрипа зубов. Алла иногда… хреново вникает! Сказал же…

— Мда… Вот тебе и зверушка, — слышу я голос Вероники.

Зверушка?.. Зверушка?! Сдерживаю порыв спустить их обеих с лестницы.

— Я не понял! — рявкаю на Аллу. — Зоопарк, что ли? С первого раза не понимаешь?

— Гаранин… Ты!.. Ты издеваешься?! — истерично взмахивает руками. — Ты что там плёл про опеку? Ты думал, я её не увижу?!

Что там смотреть?! Девчонку перепуганную? Нашли зверушку!

— Исчезли. Второй раз повторять не буду.

Алла захлопывает дверь в комнату. Бросаю взгляд на часы.

— Короче, на кухне за собой убрать, ужин мне разогреть, подружки — по домам, — рычу я, недовольно поглядывая на Веронику.

«Девчонка-то тоже не ужинала!» — вспоминаю я. Я же думал, что раньше вернусь. А с Аллой их пока сталкивать не вариант.

— На две персоны накрой.

— Я тебе не домработница! И наложниц не обслуживаю!

— Кто ты мне и кого обслуживаешь, мы обсудим без третьих лиц.

Психуя, Алла летит по лестнице вниз. Морщусь… Не загремела бы на своих каблуках. Нахрена каблуки дома носить? Пол здесь с подогревом, покрытие упругое… Привычка профессиональная, что ли?

Выдыхаю, собираясь с мыслями.

Как там было? Припоминаю наш разговор в машине. «Ляся, Ляйсан…»

Открываю дверь.

— Добрый ве… Оу…

Замираю с открытым ртом, забывая, чего хотел. Неожиданно… Облизываю мгновенно пересохшие губы, оттягивая ворот футболки. Разглядываю сидящую на ковре девушку.

Вот это да!..

Густые роскошные волосы окутывают её как русалку. Я такое только по телеку видел. И то не уверен, что не монтаж. Поднимает на меня жалобный взгляд. Волосы рассыпаются от этого движения. Глаза-то какие… Утонуть можно! И как я их сразу не рассмотрел? Наверное, не смотрел… Правду говорят, что в восточных женщин за одни глаза влюбляются, даже лица не видя. Такой и косметика не нужна. Тёмные густые ресницы обрамляют чуть раскосый восточный разрез светлых глаз. Пухлые трепетные губки обиженно вздрагивают.

Как загипнотизированный присаживаюсь рядом с ней. Её кожа словно подсвечена изнутри… молочная… Щёчки-персики. Юная совсем.

Подчиняясь внутреннему порыву, стираю большим пальцем слезу. Заправляю прядь, упавшую на лицо, за ушко.

Испуганно замерев, не смеет шевельнуться, покорно опуская горестный взгляд. И эта её эмоция вдруг пробивает мою броню, влезая под кожу. Доставая нечто незадействованное ранее. Болезненное, настойчивое, чисто мужское. Меня окатывает тяжёлой, слепящей жаждой обладания… Я снова жадно облизываю губы, сглатывая подкативший к горлу ком.

Жарко…

Вдыхаю глубже. Пахнет непривычно. Никаких ожидаемых арабских духов с давящим сандалом. Наоборот. Чем-то… цветочным… тонким… едва уловимым… юным, тёплым… Хочется прижаться лицом к её шёлковой роскоши и вдохнуть так, чтобы всему пропитаться изнутри этим запахом и утолить всепоглощающий, будоражащий кровь голод.

Но… в эту сторону нам двигаться не надо. Она не рабыня. Она всего лет на десять старше моей Маруськи… И то, что мне вставило, совсем не повод использовать её. Такая невинная красота обезоруживает.

— Ты неожиданно красива, Ляйсан.

Попытка превратить это просто в нейтральную констатацию факта проваливается. Мой голос просаживается, переходя на хрип. Прокашливаюсь.

Потёк, Гаранин?.. Кто ж тут устоит?

Кровь приливает к лицу, пульсируя в ушах. Ещё раз веду пальцем по мокрой щеке.

— А плакать не надо.

Делая усилие над собой, убираю от неё руки.

— В общем…

Что я собирался ей сказать?