Моя мечта о золоте и снеге

Например, история первой олимпийской гонки в Ванкувере изменила мой взгляд на спорт, она позволила осознать, что я должен быть безупречным, чтобы несправедливость в отношении меня никогда не повторилась. Этот эпизод обусловил все, что случилось потом. Такой образ мыслей – стать бесспорно лучшим, чтобы никогда случай не обернулся мне во вред, – в корне перевернул мою карьеру. Я никогда ни с кем не говорил, за исключением реакций сгоряча, о том самом «тебя здорово надули», как когда-то мне бросил Симон. Нужно было освободиться. Высказать. Невозможно представить, что я буду когда-то еще раз обсуждать это с моими тренерами, и лучшим способом, самым спокойным, было описать это в книге.

Я хотел иметь возможность все вспомнить до того, как время исказит воспоминания, факты и особенно мое восприятие. Хотел сохранить точный вкус момента, был ли он сладким или горьким. Запечатлеть его, чтобы никогда не забыть.

Это может показаться извращением, но я говорю себе: «Если завтра тебя не станет, по крайней мере не будет сожалений, что ты хранил в себе то, чем хотел бы поделиться». Да, это также завещание, которое я пишу сезон за сезоном, начиная с того первого письма моим тренерам.

На самом деле я не собирался представлять эти кусочки жизни широкой публике. Записывая маленькие истории в укромном углу, я часто адресовал их кому-то конкретно. Моему тренеру, Венсану Же, брату Симону, моей спутнице Элен…

Я также говорю себе: «Если завтра тебя не станет, по крайней мере не будет сожалений, что ты хранил в себе то, чем хотел бы поделиться».

Гораздо позже, перечитывая записи, чтобы проверить, не выставил ли я себя необоснованно положительным героем, я сказал себе: пожалуй, это может представлять какой-то интерес и за пределами узкого круга друзей, семьи или коллег. Я уважал людей, о которых говорил, и частную жизнь членов сборной. Не предавал ничьих интересов, раскрывая свои личные переживания событий. Я лишь свидетельствовал, так честно, как только мог, о вещах, которые меня сформировали.

Я публикую книгу не для того, чтобы произвести сенсацию или заработать деньги, мой проект не имеет ничего общего с целями, которые мне часто приписывают. Я просто хочу дать привилегированный доступ тем, кого это интересует. Доступ к тому знанию, кто я есть и как им стал.

Элен, единственная, кто регулярно читал главы этой книги, мягко подтрунивала надо мной, когда, не написав ни строчки в течение восьми месяцев, я просил ее прокомментировать очередной отрывок. Она очень быстро поняла, что мои литературные упражнения повторялись каждый раз, как мы уезжали на каникулы; это позволяло мне подвести черту под прошедшим сезоном и переключиться на следующий. Я чувствовал потребность составить отчет о закончившемся сезоне, выделить самые значимые для меня события. В менеджменте это называлось бы «провести оценку собственной деятельности»!

Помню сомнения Элен во время чтения: «Ты уверен, что хочешь, чтобы люди об этом знали? Не боишься показаться склочным?» Она говорила об отрывках, где я выражал чувства, которые обычно не принято показывать – например, ревность или злопамятность. Но я хотел быть искренним. Мне неинтересно рассказывать мою историю для того, чтобы приукрасить реальность. Я тот, кто я есть, и не извлекаю из этого ни стыда, ни гордости. Потом Элен со мной согласилась: «В итоге ты прав. Когда читаешь до конца, лучше понимаешь, что ты чувствовал, это более человечно…»

В этом весь смысл. Быть объективным и честным. Я прекрасно понимаю, что в моем желании открыть свою жизнь есть доля нарциссизма. Я также думаю, что в некотором роде это попытка психоанализа. Высказать то, что на душе, – это для меня способ лучше ужиться со всем, сделать так, чтобы плохие воспоминания больше не стояли поперек горла, а хорошие не превратили меня в суперэгоцентрика. Надеюсь, еще не слишком поздно!

У меня нет желания разыгрывать ложную скромность. Я хорошо понимаю, что моя история во многих аспектах уникальна. Титулы, которых я добился, и сохраняющееся желание завоевать следующие показывают мне, что во мне есть нечто особенное. Я не стремлюсь узнать, хорошее или плохое. Просто хочу попытаться понять, откуда это взялось, из какой трещины, из каких внутренних сил, из какого приятного или болезненного опыта, из каких встреч или событий, предопределенных либо случайных. Наверняка, предопределенных… Я больше верю в судьбу, чем в случайность!

К тому же, помимо самоанализа, я говорю себе, что книга может быть интересна спортсменам высокого уровня и некоторым любителям спорта. Что они узнают что-то для себя новое, если я честно расскажу о своем опыте. Это я и делаю…

6 Золото для меня, серебро для Симона