Моя любимая ошибка

— Теперь у меня две красавицы. — Не тратя времени даром, Алекс взял обеих девушек за руки. — Илья все воспринимает всерьез, а я люблю повеселиться. Мы слишком молоды, чтобы смотреть на жизнь так серьезно.

К тротуару плавно подкатил черный джип, Алекс поймал ключи, брошенные служащим, и открыл дверцу. Повинуясь законам вежливости и хорошего воспитания, Элизабет скромно пристроилась на заднем сиденье и не отрываясь смотрела на дверь клуба, даже когда машина тронулась с места. Едва не свернула себе шею. А Джули в это время беззаботно напевала под доносившуюся из стереопроигрывателя музыку.

* * *

Все шло наперекосяк. Без Ильи чувство радостного возбуждения в предвкушении новых впечатлений быстро улетучилось, и окружающий мир стал тусклым и унылым. Под действием алкоголя Элизабет начало укачивать в машине, к горлу периодически подкатывала тошнота. Она вдруг почувствовала, что страшно устала, и, чтобы унять приступы тошноты, прислонилась к боковому окну.

Элизабет понимала, что она здесь лишняя. Джули и Алекс пели и весело смеялись. Алекс вел машину слишком рискованно, и на каждом повороте Элизабет боялась, что ее вот-вот вырвет. Нет, только не это! Девушку бросило в жар, но она усилием воли заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Нет, она не унизится до такого безобразия. Не хватает только изгадить рвотой шикарную машину Алекса.

Элизабет чуть приоткрыла окно. Встречный ветер приятно обдувал лицо, и хотелось лишь одного: добраться до постели и уснуть. Сегодня вечером пришлось слишком много выпить, что вызвало соответствующую химическую реакцию. Отнюдь не столь приятную, как при поцелуе.

Элизабет пыталась сосредоточиться на дыхании, на прохладном дуновении ветра, на домах, на проносившихся за окном встречных машинах, незнакомых улицах. Да на чем угодно, лишь бы отвлечься от противного тошнотворного ощущения на желудке и раскалывающей голову боли.

Машина петляла вдоль Лейк-Шор-драйв, и Элизабет подумала, что она совсем рядом со своим домом в Линкольн-Парк. Ах, если бы можно было оказаться дома, улечься в теплую постель и погрузиться в глубокий сон, который избавит от противной тошноты и головокружения! Но вот Алекс остановил машину возле красивого старинного двухэтажного особняка в викторианском стиле, и Элизабет с чувством огромного облегчения выбралась на свежий воздух и ощутила под ногами твердую почву.

— Отсюда открывается великолепный вид, — хвастался Алекс, помогая Джули выйти из машины. — Сначала хотел купить квартиру, но мне нравится уединение. А как просторно, есть где разгуляться. И никто не жалуется на громкую музыку.

Алекс обнял Джули и ущипнул за ягодицу, а та истерично захихикала в ответ.

Элизабет, отчаянно борясь с тошнотой, уныло плелась сзади и прекрасно понимала, что играет незавидную роль пятого колеса в телеге.

— Ты живешь здесь один? — попыталась она завязать разговор.

— В доме хватит места для любой компании. — Алекс отпер парадную дверь и отошел в сторону, пропуская девушек вперед. Когда Элизабет проходила мимо, он шутливо шлепнул ее по попке.

Элизабет хотела сделать хозяину приятное и похвалить прекрасный дом, но все здесь выглядело слишком ярким, вычурным и новомодным: сплошные острые кромки, сияющие поверхности и глянцевый блеск кожи. В гостиной бросался в глаза ярко-красный бар, огромный диван, обтянутый черной кожей и невероятных размеров телевизор на стене, тогда как с точки зрения хорошего вкуса основной акцент следовало сделать на широких стеклянных окнах и дверях, ведущих на террасу.

— О господи, как мне здесь нравится! — Джули тут же шлепнулась на диван и вытянулась во весь рост. — Похоже на декадентский стиль.

— Таков был изначальный замысел, детка. — Алекс взял пульт, и в следующую секунду комнату наполнила оглушительная музыка. — Пойду налью что-нибудь выпить.

— Будь добр, сделай «Космос», — попросила Джули. — Обожаю «Космос».

— И я к тебе присоединюсь.

— Можно мне стакан воды? — обратилась к Алексу Элизабет.

— Ох, Лиз, не будь такой занудой!

— У меня произошло обезвоживание. — Господи, как же хочется на свежий воздух! — Ничего, если я немного прогуляюсь и осмотрю дом снаружи?

— Конечно. Мой дом — твой дом.

— А я хочу танцевать!

Джули, пошатываясь, встала с дивана и принялась извиваться всем телом, а Элизабет потихоньку выскользнула на улицу. Наверное, вид, открывающийся с террасы, и правда великолепен, но перед глазами все плыло и срочно пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть.

Что они с Джули наделали? О чем только думали? Как глупо и опрометчиво они поступили! Надо срочно отсюда выбираться и убедить Джули в необходимости побега.

Из гостиной даже сквозь оглушительную музыку прорывался пьяный смех подруги.

Может, посидеть здесь минут десять, подождать, пока прояснится туман в голове и успокоится желудок, а потом сказать Джули, что звонила ее мать? Еще один обман в бесконечной паутине лжи, опутавшей их сегодня вечером. Надо придумать подходящий, убедительный предлог и уйти. Но сначала пусть посветлеет в глазах.