Моя любимая ошибка (ЛП)

Я схватила новый комплект нижнего белья, пока он не смотрел, и понеслась в ванную. Я чистила зубы одной рукой и расчесывала волосы пальцами другой. Я собиралась оставить их распущенными, но они странно топорщились с одной стороны, так что я закрутила их в неаккуратный пучок и решила, что так сойдет. Обычно я не сильно красилась, и сейчас было не подходящее время возиться с новой тушью.

— Если ты не будешь готова через 30 секунд, я выломаю дверь, и плевать на то, собираешься ли ты бить меня между ног или нет.

Я подождала, пока он не досчитал до десяти, перед тем как открыть дверь. Он перестал считать.

— Лучше, чем больничная пижама?

— Можно и так сказать. — Он моргнул пару раз и потер татуировку. Я пыталась сдержать довольную улыбку.

— Разве нам не пора идти? — Спросила я, так как он стоял на месте.

— Да. Вот, — ответил он, бросая мне мои ключи.

— Они были в моей сумочке.

— И?

— И тебе бы пришлось залезть в нее, чтобы достать их.

— Мы торопимся, — напомнил он.

— Обсудим это в машине, — сказала я, тыча ключами ему в лицо. — И мы слушаем мою музыку. Без споров. И заедем за завтраком, за который заплатишь ты.

Он сузил глаза, но когда я так и не пошевелилась, вздохнул.

— Ладно. Пошли. — Он взял гитару и мы вышли.

— Зачем она тебе?

— Харпер, — сказал он, словно это все объясняло. Он все еще был раздражительным, так что я не стала развивать тему.

Мы побежали к студенческой парковке и у меня ушла секунда, чтобы вспомнить, где я припарковала Сесси.

— Сесси, это Хантер; Хантер, Сесси, — сказала я, показывая на машину, на парня, и обратно.

— Я должен пожать ей колпак на колесе?

— Не смейся над моей любовью к машине. Я могу высадить тебя на обочине, Мистер Заккаделли.

— Да, Мисс Колдуэлл. — Сказал он, открывая мне дверь.

— Спасибо.

Я залезла и включила свой диск Florence and The Machine, пока он укладывал гитару на заднее сиденье. Если он скажет что-то насчет Florence, я его высажу.

— Господи, помоги нам. — Пробормотал Хантер, когда услышал музыку.

— Что это было?

— Я люблю эту песню, — сказал он, качая головой и хлопая рукой по колену. Раз, два, три, четыре, пять. Пауза. Раз, два, три, четыре, пять. Пауза.

— Ну ты и врун, — я увеличила громкость и зевнула.

Мы остановились на автомобильной заправке, и я заставила Хантера купить мне кофе со льдом и датскую булочку с сыром. Он взял черный кофе и булочку с начинкой, и вроде бы смирился с моим выбором музыки. Я переключила на The Band Perry и даже почти поймала его на подпевании.

— Так где живет твоя семья? — сказала я.

— В Бар Харборе.

— Да, я поняла это, когда ты сказал, что мы едем в Бар Харбор. Не мог бы ты быть более конкретным?

— Я скажу тебе, когда мы доберемся. Ты же уже была там, да?

— Конечно. — Несколько раз. Бар Харбор был частью острова Пустынная гора и там располагался Заповедник Акадия, единственный заповедник в Мэне. И там также обитало много богачей.

Я доела свою булочку, когда мы проезжали через Бангор.

— Ты не собираешься произнести подготовительную речь? Вещи, которых следует избегать, или к чему надо быть готовой? Я уже знаю о Харпер, но есть ли что-то еще?

— Не совсем. Хоуп — это моя тетя, Джон мой дядя. Тебе не надо называть их Мистер и Миссис Мейсон. Они ненавидят это. Единственное важное, это Харпер, и ты с ней тоже познакомишься.

— Так они не твои законные опекуны?

— Мне больше 18.У меня нет опекунов. — Он не прекращал затыкать меня, когда я пыталась выудить хоть какую-то информацию. Так раздражает.

— Но когда тебе нужен был опекун, они были ими? — Я повернула голову и обнаружила, что он пристально на меня смотрит.

— Тебе кто-то говорил, что ты задаешь слишком много вопросов?

— Практически каждый учитель, который у меня был. Они вызывали мою маму на родительское собрание и всегда писали об этом в моем дневнике. — Это была правда.

— Это долгая история и у нас нет на нее времени.

— А когда у тебя оно будет? Я не пытаюсь совать нос не в свое дело. Мне просто любопытно. — Он был моим соседом по комнате и я думала, что может даже другом…к каком-то смысле. Я хотела знать о его жизни. Я хотела знать, как он стал таким великолепным придурком, который писал песню о мытье посуды в одну минуту и хватал меня за зад в следующую.

Он ерзал на сидении, определенно встревоженный направлением, в котором пошла беседа.

— Не возражаешь, если я переключу? — Спросил он.

— Конечно, диски на козырьке. — Если он ответит на мой вопрос, то может включать все, что захочет.

Он рылся в моей разнообразной коллекции и наконец остановился на Parachute.Хм. Не то, что бы я выбрала для него.

— Я слышу, как ты меня осуждаешь, — сказал он, пока я поворачивала на шоссе I-395.

— Не думала, что тебе может такое нравиться.

— Почему нет?

— Неважно. Так мы говорили о твоих дяде и тете?

— Точно, — Сказал он, но я знала, что он помнит. Он так глубоко выдохнул, что я думала, это не закончится. — Они взяли меня, когда мне было 11.Мои родители умерли, так что мне больше некуда было идти. — Он остановился и подождал несколько секунд, пока я не задала следующий вопрос.