Моя любимая ошибка (ЛП)

Ей не хотелось закрывать эту тему, но ради меня она сдалась. Еще несколько минут мы просто болтали, она рассказывала мне смешные истории о своих сотрудниках в банке и тупых покупателях, которые не могли понять, как пользоваться дебитной картой. Она сделала карьеру в местном банке, поднявшись от простого кассира до менеджера. Я немного поговорила об уроках и рассказала ей, что ищу работу. В общем, ничего серьезного.

— Сегодня звонил твой отец, — вдруг сказала мама, испортив наш доверительный разговор.

— И что ему было нужно?

— Ничего особенного, он просто передал, что хочет скоро навестить тебя.

Он говорил это каждый раз, когда звонил. Мои родители развелись, когда мне было тринадцать лет и теперь он живет в Коннектикуте. Не так уж далеко, на мой взгляд. Он то и дело звонил мне, но я всегда удаляла голосовые сообщения.

— Не сомневаюсь, что он жаждет встречи.

— Ты должна пойти и увидеться с ним. Я знаю, он очень по тебе скучает.

— Если бы скучал, то давно уже мог приехать.

— Знаю, Детка, знаю. — Она вздохнула, а я начала накручивать на палец прядь волос.

— Слушай, давай я позвоню на выходных и мы поговорим подробнее, ладно?

— Хорошо, Детка. Я люблю тебя.

— Я тебя тоже.

Я повесила трубку и, закрыв глаза, откинулась на подушки. Тихий стук в дверь заставил меня подскочить.

— Что тебе нужно? — Я знала, что это был Хантер. Дверь немного приоткрылась и он просунул в нее свою голову.

— Просто хотел, чтоб ты знала, ребята ушли, а Рене отправилась в библиотеку, чтобы взять что-нибудь почитать, так что если ты хочешь уединения, тебе не надо прятаться здесь.

Рене уже прочитала целые горы литературы с тех пор, как начала изучать сестринское дело в колледже. У нее была какая-то болезненная одержимость описаниями различных болезней.

— А ты куда собираешься? — спросила я.

— А где бы ты хотела, чтоб я был? — его самодовольная улыбка вернулась.

— Где угодно, где нет меня. — ответила я вставая с кровати и проталкиваясь мимо него в гостинную. У меня действительно не было никакой домашки на сегодняшний вечер, так что я решила дочитать книжку, от которой он так грубо оторвал меня этим утром.

Я достала свою электронную книгу и расположилась на диване. Мне пришлось держать ее в левой руке, потому как правая до сих не оправилась после встречи с челюстью Хантера. Вероятно мне следовало бы еще приложить льда, но я не хотела доставлять ему такого удовольствия.

Кухня была убрана безупречна, посуда вымыта и все улики нашего завтрака а ля "шведский стол" исчезли. Думаю, уборка была еще одним скрытым талантом. У Дары пока еще не было возможности сделать нашу собственную доску почета, но, думаю, она уже над этим работает.

— Ты не против, если я поиграю?

— Нет, конечно, играй — ответила я, не отрывая глаз от книги.

Он пошел в нашу комнату и вернулся оттуда с гитарой. Я не очень хорошо разглядела ее накануне, но инструмент определенно выглядел так, словно побывал под прессом. Гитара была черной, но со множеством царапин и пятен. Он сел в кресло наискосок от дивана и перебросил ремень через шею. Я продолжала читать, втайне сгорая от нетерпения услышать его снова.

— Заказы будут?

— А я думала, что за это надо платить, — сказала я.

— Сегодня я щедрый. И могу немного поиграть на халяву.

— Как великодушно с твоей стороны. — Он пробежал пальцами по струнам. Я задумалась лишь на секунду. — “Smooth Criminal". Любую версию.

На секунду он замер от удивления, а потом начал играть. Я не могла не наслаждаться знакомой мелодией. Моя голова невольно качнулась, а ноги стали отстукивать ритм. Он не пел, а только играл эту песню, но и этого было достаточно. У него определенно большой талант. Когда песня закончилась, он стал наигрывать какой-то проигрыш.

— Следующая?

-“On my Own.”- Ни малейшего шанса, что он знал ее. В старших классах у меня был краткий период одержимости мюзиклами и я даже сыграла небольшую роль в любительской театральной постановке "Отверженных". Больше всего на свете я хотела получить роль Эпонины, но много других девчонок, которые играли в театре с пеленок, тоже участвовали в кастинге, поэтому я пролетела. И, по крайней мере, месяц ходила в подавленном состоянии, тяжело переживая эту неудачу.

— Ты думаешь, что сможешь поставить меня в тупик, но уверяю, я могу сыграть что угодно, — сказал он и, даже не задумавшись, начал играть гитарную версию этой мелодии.

Честно говоря, я думала, что даже если песня ему знакома, то он ни за что не сможет сыграть ее на гитаре. И мне снова доказали, как я ошибалась. Я все еще держала в руках свою электронную книгу, но она не пленяла меня так сильно, как Хантер.

Он потерялся в музыке, отдавшись песне без остатка. Он как будто даже не знал, что делает; просто растворился в этой прекрасной мелодии. Это было прекрасное зрелище. Хантер мог бы сыграть что угодно и был хорош в этом. Нет, не просто хорош. Он был невероятный. Завораживающий. Разве мог это быть тот самый парень, который прошлой ночью заявил, что все хотят меня трахнуть?

Он резко оборвал песню, положив руку на струны, отчего они сразу же перестали вибрировать.