Моя любимая ошибка

Пес за все это время не издал ни звука, но Брукс чувствовал на себе его бдительный взгляд, буравящий спину.

Кожа Эбигейл была нежной, теплой и бархатистой, и Брукс почувствовал, как напряглись под ней мышцы рук и плеч. И хотя она в приливе страсти ответила на поцелуй, ее глаза сохраняли настороженное выражение, как и у Берта.

—Закрой глаза, — попросил Брукс, покрывая ее шею нежными поцелуями.

—Нет, хочу все видеть.

—Попробуй закрыть на минутку и отдайся чувствам.

Брукс дождался, когда Эбигейл исполнит просьбу, и тоже закрыл глаза, погружаясь в процесс, чувствуя, как кровь пульсирует в венах, гонимая страстью.

Эбигейл поняла, чего хотел добиться Брукс: с закрытыми глазами все чувства обострились и эрогенные зоны стали еще отзывчивее к ласкам. Своеобразная компенсация за утрату самообладания.

Эбигейл мысленно твердила, что находится в полной безопасности и в любой ситуации способна себя защитить. И ей сейчас так нужна эта близость.

—Забудь обо всем, — шептал Брукс. — Просто отдайся чувствам.

Только Эбигейл не умела не думать. И все же она хранила молчание, потому что это, по-видимому, нравилось Бруксу, и как могла пыталась отключить сознание.

С Бруксом все было по-другому, не так, как с остальными, и Эбигейл хотелось проанализировать, почему так происходит. Но не сейчас. Как приятно просто отдаться страсти!

Только сегодня, всего один разок.

Под тяжестью тела Брукса Эбигейл расслабилась, а он уже скользил губами по маленьким холмикам грудей, освобожденных от бюстгальтера, ласкал языком нежную кожу, вслушиваясь в прерывистое дыхание. Вот он задержался на секунду, ловя удары сердца, а руки продолжали гладить ее тело.

Эбигейл оставила открытым одно из окон в спальне, и теперь легкий ветерок с улицы наполнял комнату ароматом леса и мерным журчанием речной воды. Сквозь занавеску мягко струился лунный свет.

Брукс расстегнул пуговицу на ее брюках, чуть приспустил их, скользнув вниз и нащупал рукой тонкий шрам на бедре.

Он не спеша изучал тело Эбигейл, каждый изгиб и впадинку, наслаждался свежим благоуханием кожи, чувствуя, как вздрагивает под легким прикосновением губ ее живот.

Брукс продолжал раздевать Эбигейл, а она отвечала на его ласки.

А потом…

То, что случилось потом, было сродни извержению вулкана. Брукс почувствовал, как изогнулось под ним и взвилось пружиной вверх изящное тело, мелькнули в воздухе длинные сильные ноги, и вот уже Эбигейл оказалась сверху. Впилась в его губы, разрывая в клочья мечтательную томность и сжигая ее дотла. Из груди вырывалось хриплое дыхание, и вот она стремительно направилась вниз, гибкая и беспощадная, словно змея. Проворные пальцы расстегивают ремень на его брюках.

Брукс приподнялся, чтобы снова прижаться к ее губам и утолить переполняющую Эбигейл жажду. Он уже больше не мог ждать и сам сгорал от нетерпения.

Эбигейл изогнулась дугой и прижала лицо Брукса к груди.

—Хочу, — услышал Брукс вырвавшийся из горла стон. Потом она села сверху и раскачивалась, пока он не удержал ее бедра руками, чтобы подольше удержать на пике ощущений и продлить любовную игру. — Хочу…

Эбигейл словно обезумела от страсти, и Брукс, поддавшись этому напору, позволил увлечь себя в бездну, где они опустошали друг друга любовью.

«Слишком много и все равно недостаточно», — думала в исступлении Эбигейл, утоляя свои желания. Нужно брать, брать, пока сокрушительное наслаждение не разорвало все существо на мелкие кусочки. Сильное, словно налитое тело Брукса порождало столько желаний, а его губы и руки возбуждали так много ощущений. Пусть доведет ее до последней черты и потом отпустит.

Задыхаясь, она схватила пакетик с презервативом и открыла.

—Позволь мне, — прошептала Эбигейл, удивляясь, какими ватными стали руки.

Она возвышалась над Бруксом, и в мягком свете спальни он видел неистовый блеск глаз и матовое сияние кожи. Потом он вошел в нее, и на мгновение все вокруг замерло, перестало существовать: отключилось зрение, слух и осязание.

Исступленный взгляд впился в глаза Брукса, и их тела слились воедино.

«Как в центре циклона», — мелькнула мысль, и в следующее мгновение ураган захватил его и понес за собой.

Эбигейл раскачивалась с такой силой и скоростью, что казалось, ее жизнь висит на волоске. Брукс вместе с ней предался бешеной скачке, в такт ударам рвущегося из груди сердца.

Вдруг Эбигейл с криком, переходящим в рыдание остановилась, чарующие глаза закрылись, сияющее тело изогнулось словно лук, руки, взметнувшись вверх, обвились вокруг головы.

Потом она открыла глаза, и Брукс подмял ее под себя, впиваясь губами в воспаленный влажный рот. Он вонзился в нее, и из груди Эбигейл вырвался короткий крик изумления.

Теперь в роли наездника оказался Брукс, он без оглядки предавался наслаждению, а Эбигейл лишь вскрикивала, прижимаясь к нему всем телом. Брукс почувствовал, как ее тело задрожало, сквозь нее прошел электрическим током оргазм, и, цепляясь за него, словно в страхе потерять, ее ногти впились ему в спину. А потом наступило облегчение и, казалось, весь мир рассыпался на мелкие осколки и провалился в пустоту.