Моя. Я так решил

— Главное, чтоб помог, — бормочу я, стараясь не питать ненужных иллюзий. Мотивы-то, конечно, могут быть и ясными, но вот чем это обернется? А если вскроется труп в Вижье? А если это все-таки какой-то важный мудак был, любитель сладких блондинистых кисок?

Захочет ли Родриго ковыряться в этой грязище?

И, самое главное, сколько ждать?

Бессилие — вот что самое поганое в моей ситуации!

Умом понимаю, что сделать ничего не смогу, что бессмысленно обследовать город на своих двоих… Понятно, что это все тупо. Но тело требует действий, несмотря на кожу, сплошь покрытую синяками и ссадинами (добрая, дружелюбная страна, да, везет мне на них), осознание глупости таких порывов… Но вот ничего не могу поделать с судорожно сжатыми кулаками. Белыми от напряга костяшками. И мыслями.

Мысли — это хуже всего.

— Слушай, ты реально не в себе, Конь, — примирительно говорит Егерь, оказывается, прекрасно замечая мой безумный вид, — я, честно говоря, в шоке… Такая сладкая? Не, чисто внешне — зачет, конечно…

— Завали, — зыркаю на него злобно и пытаюсь придавить в себе всполох ревности. Ишь, шкура медвежья. И когда успел рассмотреть-то? Глаз наметанный на чужое у скота!

— Ну ладно, не кипишуй… — Егерь не лезет в бутылку, спокойно разговаривает, — я все понимаю, поверь… И, знаешь, какой бы ни был расклад… Но я рад за тебя. Твоя белая от напряга харя внушает, знаешь ли… Теперь и ты почувствовал это, да?

— Чего еще?

Не люблю соплей, не собираюсь вообще хоть как-то обозначать свое отношение к происходящему. Хватит того, что и так — со всех сторон в дерьме. Не хватало еще вечных подколок от Егеря. А потом — и от Кота.

За ними же не заржавеет, ублюдками…

А это — только мое. Мое! Личное. Нехер грязными лапами и понимающими зенками…

— Ну… Вот это… — Егерь не особо умеет складывать слова в предложения, а потому пыхтит от натуги пару секунд. Я прям вижу, как у него в мозгу вертятся, сталкиваясь острыми краями, мысли. — Когда за яйца — и в кулак.

Бля.

Смотрю на приятеля и охереваю.

Думал-думал — и выдал. Мыслитель, прям.

— И ты понимаешь, что все. Пиздец. Больше никуда. Только туда, куда она поведет…

— Егерь, остановись, — решительно хриплю я, крепко зажмуриваясь, — меня теперь этот образ преследовать будет.

— Не, ну это ведь так, — раздуплившийся Егерь, похоже, сам от образности своего мышления в шоке, потому что не тормозит, торопясь выдать за раз весь запас метафор, — смотришь на нее — и все. И никуда. И так, знаешь, по кайфу почему-то… Да?

— Егерь… — решительно допиваю пива и машу официанту, чтоб еще принес. А лучше — чего покрепче, — ты меня убил, бля. Как это теперь развидеть? Как с этим жить?

— Вот ты напрасно ерничаешь, — обиженно бубнит Егерь, наваливаясь своей слоновьей массой на хлипкий столик. Я слышу подозрительный треск и торопливо отсаживаюсь подальше, а то мало ли… Сломает, да еще и меня зацепит обломками… — Я с тобой серьезно… У меня такое впервые вообще было… Настюша, она…

— Так, стоп! — я больше не могу этот слюнявый бред слушать. И уж тем более его к себе применять. И не важно, что очень сильно подходит! Я в таком даже себе не признаюсь ни за что! И уж тем более этому троллю. И, кстати, не факт, что он меня сейчас конкретно не троллит! Егерь не настолько тупой, как может показаться… Уж кому, как не мне, это знать! — Пошли прогуляемся.

Егерь кивает, тяжело поднимается и первым топает к выходу.

Я — следом, прикидывая по навигатору, куда нам поблизости упасть с комфортом. В лаунж-зоне «Шератона», откуда мы вышли, все вообще не особо приятное. Мелковатое какое-то. И народу мало. Вон, Егеря на херню потянуло. Чуть из меня всякие слюни розовые не вышиб!

Нет, нам надо туда, где есть народ.

И мне отвлечься хоть чуть-чуть тоже надо. Пока Родриго не позвонит.

А то на стену полезу ведь. И никакой Егерь меня не удержит.

Поблизости имеется заведение с непритязательным названием «У Диего».

Оглядываю его, кривлюсь.

Сказывается близость Вижьи. Хоть сам райончик обнесен забором, но по этой стороне, в пределах видимости, ходят его жители. И заведение — хоть и не настолько криминальное, как то, где я кулаки чесал и неприятности на свой зад нашел, но отпечаток имеет.

Понятное дело, что двое крепких белых парней — это совсем не то, что один крепкий белый парень. А Егерь запросто сойдет за троих крепких белых парней.

Он щурится на вывеску, машинально поводит широченными плечами, оборачивается на меня, предупредительно гудит:

— У меня режим.

— У меня с позавчерашнего дня — тоже, — киваю я, — пошли, там, может, мясо есть. Жрать хочу.

На самом деле, я жрать не особо хочу, кусок в горло не лезет, но заткнуть Егеря с его откровениями надо. Хорошо бы его вообще обратно отправить, к Масе под твердую ручку, которой она держит их с Котом яйца (сука, интересно, перестанет меня этот образ преследовать, или нет?), но ведь не уедет!

Он, похоже, искренне уверен, что мне тут нужна нянька.

Не спорю, я много чего сделал для этой его уверенности. И теперь расхлебываю.