Моя. Я так решил

Эвита приподнимает подбородок смотрит на меня удивленно и немного настороженно.

Хорошо, что она такая высокая… Есть свой кайф — смотреть женщине в глаза, не наклоняясь…

Вижу, как от пересушенности немного шелушится кожа, а от глаз разбегаются лучики морщинок. Еле заметные, но они есть…

— Сколько тебе лет, Эвита? — тихо спрашиваю ее и аккуратно тяну на себя, поближе.

Она вся как-то сжимается и губы смыкает, в уголках образуются складки… Как я мог решить, что ей восемнадцать? Нет, в полумраке, да в моем состоянии… Мог, конечно, мог.

Но теперь-то вижу, что моя спутница старше. Намного. Возможно, моя ровесница… Или чуть младше.

А если так, то о каком контракте может идти речь? Она не выглядит настолько тупой, чтоб не читать испанскую версию. Или английскую. И вообще, не выглядит способной вот так, на шару, приехать в чужую страну по такому сомнительному поводу.

Я бы понял это, будь Эвита малолеткой… Там да, запросто… А тут…

Отсюда неутешительный вывод: меня наебывают. Причем, с самого начала знакомства.

Обидно.

Почему бабы такие сложные?

Почему не могут все сразу, честно, без всяких подходов с подскоками?

Та же Мася…

Так, стоп. Про Масю не думать.

У меня сейчас имеется проблема понасущнее.

— Ну? — тороплю с ответом, сильнее сжимая плечи, — тебе же не восемнадцать, так?

— Так.

Голос спокойный, немного насмешливый даже. Как и взгляд, впрочем. Удивительно, как я раньше-то?.. Дебил… Все, что сейчас происходит, заслуживаю, однозначно.

— А какого хера врала?

— Я не врала тебе. Ты спросил, есть ли мне восемнадцать. Я сказала, что есть…

Эвита жмет плечами, пробуя высвободиться, но я не пускаю. Смотрю пристально и замечаю злые, дерзкие искры в глазах… А ведь такую малышку изображала, надо же…

— Ладно, да, права. А почему потом… Прикидывалась?

— Когда? — Эвита отвечает на мой испытующий взгляд вполне спокойно, уверенно, — я не врала тебе совершенно. Я сюда приехала по контракту, думала, накопить денег на квартиру в родном городе…

— Каком? — тут главное прервать поток вранья уточняющими вопросами. Если человек даже и стройную легенду придумал, всегда можно понять, что сочиняет, по маленькой растерянности, мелькающей во взгляде.

— Пенза…

— Хороший город… — не отвожу взгляда, усмехаюсь, — я там был. Слушай, а если спрошу сейчас что-то про Пензу, ответишь? А?

Она сжимает губы, наверно, собираясь надерзить, но нашу перепалку прерывает гудок машины…

Глава 5

— Я и не думала, что тут может быть… такое, — Эвита задумчиво осматривается, аккуратно присаживается на деревянный стильный лежак.

Я киваю. Да, тоже не думал.

Дом Родриго, конечно, впечатляет. Сам Родриго — нихера, а вот дом — очень даже.

Машина Родриго тоже, кстати, впечатляет.

Здоровенный эскалейт, по-моему, бронированный даже, промчался мимо нас, уставившихся друг на друга на дороге, неистово сигналя. А затем притормозил и сдал назад.

Я к тому времени уже вовсю щупал ствол в кармане, ругаясь про себя на тупость.

Судя по внешнему виду, машина могла быть набита отборными головорезами, которым появление на трассе белокожей длинноногой чикиты запросто покажется подарком небес.

И потому, когда опустилось вниз стекло и показалась улыбчивая усатая рожа мужика средних лет, я прямо выдохнул.

— Эй, вы заблудились? — разговаривал он на английском, смотрел исключительно на Эвиту.

— Да, — неожиданно ответила она тоже на английском, — мы туристы… Отстали от группы…

— Англичане?

— Нет, русские.

— О! Россия! Я люблю Россию! Меня зовут Родриго, садитесь, доброшу до Саранди.

И мы сели, не стали отказываться.

Правда, про Саранди я знал только то, что это — родина «Арсенала», очень крутого футбольного клуба, но в любом случае, лучше туда, чем посреди леса.

По дороге мы разговорились, Родриго, оказавшийся каким-то местным чиновником, я, правда, так и не вкурил, каким, что-то связанное с «адуаной», чем бы эта «адуана» не являлась, был открытым и казался своим парнем.

При этом поглядывал на Эвиту, особенно на ее голые живот и плечи.

Мне эти взгляды пиздец как не нравились, но приходилось терпеть. А Эвита, зараза такая, почуяв мужской интерес Родриго, тут же врубила невинную испуганную девушку, хлопала ресничками, неловко улыбалась и смотрела на водителя, небрежно красующегося за рулем мощного джипа, с вниманием и поощрением.

Я, в очередной раз убедившись, что все бабы — стервы, поймал себя на легком психозе, но анализировать его желания не было. Мне не особо хотелось ковыряться в том, по какой причине я совершенно чужую бабу, странную, кстати, очень бабу, вот так… ревную? Бешусь? Все сразу?

В итоге, непонятно каким образом, по приезде в Саранди, оказавшимся неплохим таким поселком, чистым, с просторными улицами и современными домами, мы вышли не у департамента полиции, как планировали, а у просторного дома Родриго.

Тут я, признаться, слегка подохренел, потому что дом этот — бетонная низкая громадина с плоской крышей и панорамными окнами вместо стен, такими, что здание насквозь просматривалось, был на редкость красивым.