Моя двойная жизнь (ЛП)

— Правда, не волнуйся об этом. Таблоиды однажды сообщили, что в моих песнях подсознательные сообщения, которые промывают мозги детям, чтобы они сделали что бы я ни попросил. Очевидно, я пытаюсь завоевать мир с помощью армии зомби-подростков, — он пропустил кончики моих волос сквозь пальцы. — Я вставил это в рамку и отправил моему школьному учителю по гражданскому праву. Она думала, что я никогда не слушал на её уроках о правительстве.

Я рассмеялась не смотря на то, что всё ее плакала, но я не могла говорить. Я взяла салфетку со стола и вытерла ей слёзы. Когда проводишь много времени с основой, консилером и бронзатором, то не хочешь, чтобы всё было разрушено одним махом.

— Просто мне тяжело читать об отце, — я догадалась, что Грант не понимает, поэтому добавила. — Мы сейчас отдалились друг от друга, но я не хочу, чтобы так было. По меньшей мере, я думаю, что не хочу. Это часть проблемы — я не знаю — и я хочу поговорить с ним, но я боюсь. Я не знаю, что он скажет. Я даже не знаю, хочет ли он моего присутствия в своей жизни.

В какой-то момент я перестала быть Кари и стала Алексией. Мама сказала, что она не сообщала мне, что Алекс Кингсли — мой отец, потому что она не хотела, чтобы я почувствовала себя опустошенной, если бы он отверг меня. Это казалось уклончивым ответом в то время, но сейчас я была здесь в Калифорнии, считая дни до встречи с ним и понимала, что она была права.

— Конечно, твой отец хочет видеть тебя в своей жизни, — сказал Грант. И потом он прижал меня еще ближе. Я позволила своей голове упасть ему на плечо и оставалась там, слушая его дыхание, чувствуя, как медленно опускается и поднимается его грудь. Никто из нас не двигался долгое время.

Наконец, он сказал:

— Могу я задать тебе вопрос?

— Да.

— Ты обещаешь ответить честно?

— Нет.

Он рассмеялся и мне понравилось чувствовать это щекой.

— Зависит от того, что ты спросишь, — сказала я.

— У тебя действительно зависимость от азартных игр?

Я села от него подальше, но не очень далеко. Его рука все еще обвивала мои плечи. Я хотела отвечать за себя, но знала, что должна ответить за Кари.

— Надеюсь, что больше нет. Я всю неделю работала, давая концерты, чтобы заплатить долги. Правда, это честный ответ. Я прямо сейчас могу показать тебе свой танцевальный номер к "Двум сердцам порознь", чтобы это доказать.

— Пожалуй, я пас, — его рука вернулась к моим волосам, лениво перебирая их между пальцами. — У тебя действительно бывают вспышки гнева, когда ты расстроена?

Он спрашивал о Кари. Но когда его урка держала меня и аромат его одеколона подбадривал меня, я не могла быть Кари. Я снова расслабилась в его объятиях.

— У меня нет вспышек. Ну, я действительно толкнула Терезу Девидсон в мусорную корзину в кафетерии, когда мне было одиннадцать лет. И недавно было происшествие с книгами на полу. Но я делаю все, чтобы измениться. Это честный ответ.

— Ещё один вопрос — его пальцы все еще были переплетены с моими волосами. — Есть какая-нибудь возможность того, что мы можем быть не только друзьями?

Я не отвечала целую минуту. Я просто смотрела на стол и чувствовала тепло его руки вокруг моих плеч. Наконец я сказала:

— Я всё еще считаю Майкла своим парнем.

Грант не двигался. И я тоже.

— Ты не сказала, что это честный ответ, — сказал он.

— Я знаю.

Он подвинулся, чтобы лучше меня рассмотреть. Его глаза были серьезными, изучающими. Потом его взгляд скользнул вниз, останавливаясь на моих губах. Он наклонился вперед, собираясь поцеловать меня. Я должна была подвинуться, отвернуться, что-нибудь сказать. Но я этого не сделала.

Потом зашел официант.

— Ох, — сказал он, его взгляд метался между нами с очевидным смущением. — Вам нужно время обдумать заказ?

Грант выпрямился, взял свое меню и взглянул на него.

— Пивной стейк, средней прожарки, — он отдал меню официанту и переключил внимание обратно на меня.

— Ты знаешь, чего хочешь? — только то, как он это сказал, заставило меня подумать, что он говорит не об обеде.

Я смотрела в меню, но моё сердце билось слишком быстро и мне было сложно сконцентрироваться на словах.

— Извините, — сказала я официанту. — Я ищу что-нибудь вегетарианское.

Он перечислил несколько блюд, но мне на них тоже было сложно сфокусироваться.

Грант значительно сказал "Х-м-м-м", и я взглянула на него. Его глаза озорно блестели.

— Ты уверена, что не хочешь сжульничать? — и в этот раз он точно говорил не об обеде.

— Жульничать плохо, — сказала я.

— Ты права, — он послал убийственную улыбку в моем направлении. — Я не хочу, чтобы ты жульничала. Я хочу, чтобы ты изменила мнение. Выбрала то, что лучше для тебя.

Я отдала меню обратно официанту.

— Извините, сегодня я не буду жульничать. Я выбрала вегетарианскую лазанью.

Грант покачал головой с притворным разочарованием, или может быть это было настоящее разочарование, было сложно сказать, потому что он все еще улыбался, но он больше не поднял эту тему.

Мы провели остаток обеда, обсуждая вещи, такие как куда мы хотели бы поехать. У меня были мечты, которые я выдала за планы. Он спросил меня, какое у меня любимое обыкновенное чудо, и я сказала:

— Океан.