Марен запланировала для меня ежедневный часовой урок танцев, потом увеличила время до двух часов, чему я возмутилась. На самом деле, я хорошо умела танцевать, не смотря на то, что говорила Жаклин, мой личный учитель танцев. Очевидно, когда Марен наняла её и сказала, что она будет обучать Кари Кингсли, может быть Жаклин ожидала от меня большего опыта, но она постоянно качала головой, как если бы была ужасно разочарована.
— Гдье твоя йенергия? Убьери этьи движения! Тьи думаешь, льюди хотьят вьидеть ето на MTV?
Словно я брала уроки танцев у инструктора по строевой подготовке.
В общем, Марен управляла моим расписанием с шести утра, когда я просыпалась, и до десяти вечера, когда я уходила в свою комнату без сил. Мне приходилось звонить Лори украдкой между тренировками. Я сказала Лори, что уехала в Калифорнию, потому что обнаружила своего отца и сестру, но не посвятила её в детали. Она рассказывала мне обо всех в школе, включая Тревора и Терезу. Они все еще встречались, но мне было уже всё равно.
Если я разговаривала по телефону больше нескольких минут, Марен появлялась передо мной и начинала постукивать по своим наручным часам до тех пор, пока я не вешала трубку. И не смотря на свои слова, что она позволить мне закончить школу удаленно, она едва ли давала мне на это время. Я несколько раз засыпала, уткнувшись лицом в учебник истории.
— Ключ к успеху, — говорила мне Марен, если я не очень жаждала того, что она для меня приготовила, — это жесткое расписание и тяжелая работа, — потом она добавляла с оттенком презрения — Сожалею, что ты не придавала этому значения ранее, но на самом деле, это время, когда ты можешь поработать над собой.
Мне пришлось запомнить стихи к песням Кари, и когда я путалась, пытаясь повторять их губами под музыку, Марен прикладывала руку к глазам, как будто у неё от меня болела голова и говорила:
— Разве ты не слушала радио в Западной Вирджинии? Я думала, все знают эти слова.
Единственное, чем она была довольна — это тем, как я копировала привычки Кари. Чего я, конечно же, не делала, потому что это были и мои привычки.
День за днем я работала над деталями, которые превратят меня в Кари. Я почти не рассказывала об этом маме. Я знала, что она не одобрит того, что я обманываю людей. Она и без того слишком много вздыхала каждый раз, когда я звонила ей. Она не была рада тому, что я уехала из дома, поэтому я была достаточно сильно удивлена тому, что она прислала мне сапфировое колье.
У моей мамы за всю жизнь была только одна дорогая вещь — сапфировый кулон, окруженный бриллиантами на золотой цепочке. Она никогда не говорила мне, откуда он у неё, но я знала, что он имел для неё сентиментальное значение — иначе она продала бы его много лет назад, чтобы оплатить счета.
Я даже не помню, чтобы она хоть раз надела его. Оно всегда лежало в её шкатулке с украшениями господствуя над более мелкими кольцами и кулонами, которые она носила день за днем. Когда я была маленькой, я взяла его, чтобы поиграть и попала в большие неприятности, но мама всегда говорила мне, что когда я вырасту, оно станет моим.
Когда я обнаружила его в обычной коробочке для ювелирных украшений, рядом с книгами, я подержала его в руке, наблюдая как голубые блики танцевали на его поверхности. Я не могла поверить, что она прислала его. И потом я увидела письмо, которое всё объясняло.