Моя драгоценность

Она почувствовала, как ладони маркиза скользнули по бёдрам, начали потихоньку, сантиметр за сантиметром, поднимать юбку, и юная леди дёрнулась, сердце пропустило несколько ударов. На щёки плеснуло жаром, она вцепилась в руки Уинхилда, попытавшись остановить.

– Ч-что ты делаешь?.. – запнувшись, спросила Эона, хотя, конечно, вопрос глупый.

Леди Аметист догадывалась, что происходит, и от этого становилось ещё волнительнее, смятенье усиливалось. Она никогда не думала, что её первым мужчиной станет маркиз де Модано, нет! Да ещё и до свадьбы… Это же неправильно… Вопреки мыслям по телу растеклась странная истома, и оно обмякло, покорно замерев, а около уха слышалось тяжёлое, жаркое дыхание Уинхилда.

– Соблазняю тебя, звёздочка моя, – тихо ответил он, и от его честности Эни снова растерялась, в который раз за последние минуты.

Всё происходило слишком быстро, слишком неожиданно. Ещё недавно утром она собиралась замуж за друга – да, друга, откровенно призналась себе, – и не видела для себя другого пути, почти смирившись с этой свадьбой. А теперь… Теперь от поцелуев и прикосновений сердце трепещет, как бабочка, болезненно-чувствительная кожа вспыхивает, едва до неё дотрагиваются, и одежда неприятно раздражает… Поймав себя на этих мыслях, Эона беззвучно охнула, а Уинхилд, воспользовавшись её задумчивостью, продолжил неумолимо поднимать платье.

– Н-нет, н-не надо… – получилось слишком жалобно, и девушка оборвала себя, крепко зажмурившись, пальцы ослабли на запястьях маркиза.

– Эни, Эни, ну что ты, – горячее дыхание обожгло шею с другой стороны, а юбка уже обнажила ноги до колен, и вот-вот покажутся подвязки… – Всё хорошо будет, любимая, не бойся, доверься мне…

Тёплые пальцы мягко коснулись кожи на бёдрах чуть выше чулок, и лицо Эоны вспыхнуло от залившего его густого румянца, горячо стало даже ушам. Она упёрлась ладонями в стену, не зная, чего хочет больше, чтобы Уинхилд продолжил, или всё же остановился. Проснувшееся желание превратило кровь в густую карамель, а остатки скромности пытались убедить, что нехорошо всё это, и надо, надо прекратить… Эона прикрыла глаза, мысли путались, а пальцы Уина между тем медленно, самыми кончиками, скользнули выше, рассыпая по ставшей болезненно чувствительной коже обжигающие искры. Собственное тело подвело, с готовностью откликаясь на ласки, оно жаждало продолжения, отзывалось на действия маркиза жаром внизу живота и напряжением мышц.

– Я думал о тебе каждую ночь, – от прерывистого шёпота Уина, наполненного неприкрытой страстью, Эона вздрогнула, чуть откинув голову. Его губы продолжали блуждать по шее и спине, оставляя горячие следы от поцелуев. – Эни, как же мне хотелось быть с тобой рядом, звёздочка моя ясная… – пальцы коснулись тонкого кружева белья, погладили, и Эни одолел могучий приступ смущения, пересиливший даже пробудившееся желание.

Она тихо пискнула, подавилась воздухом при очередном судорожном вздохе и снова вцепилась в руки Уина, часто сглатывая.

– Ш-ш-ш, – с тихим смешком произнёс он и настойчиво высвободился. – Эни-и-и… Я чувствую, тебе нравится, не бойся своих чувств и желаний, не надо…

Да, она боялась. Боялась себя, того, что происходило с ней и чему сопротивляться хотелось меньше с каждым мгновением. Ведь после не будет возврата обратно, к прежней, понятной и спокойной жизни.

– Что мы делаем… – вырвалось у неё, а хватка на запястьях Уинхилда ослабла, руки безвольно повисли вдоль тела – Эни признала поражение.

– Поверь, то, что поможет нам быть вместе, – мягко ответил Уин и вынул одну руку, положив ладонь другой на низ живота девушки, поверх трусиков.

Эона почувствовала, как он начал медленно расстёгивать пуговички на спине, и подушечки пальцев так же неторопливо спускались по позвоночнику, рождая волны щекотных мурашек. А под платьем ничего не было кроме трусиков, тонкая ткань не предполагала нижней рубашки, не говоря уже о корсете… Горячая ладонь уверенно проникла под наряд, провела вдоль тела и обхватила грудь девушки, нежно сжав. Последние сомнения и остатки смущения потонули в горячем всплеске ощущений, окатившем с головы до ног, и Эни сдалась. Зажмурилась, подалась чуть вперёд, погрузившись в эмоции, наслаждаясь каждым прикосновением, и уже не думая ни о чём сейчас. Волны чувственного восторга накатывали с каждым разом сильнее, а пальцы Уина играли с напрягшимся соском, нежно сжимали, поглаживали. Твёрдая горошина стреляла острыми вспышками наслаждения, Эни дышала тяжело, неровно, и с её губ сорвался первый, пока тихий стон. Пусть она и не любит маркиза… наверное… но, видимо, для происходившего сейчас любовь необязательна. А дальше остатки мыслей осыпались невесомым пеплом, потому что пальцы второй руки Уинхилда уверенно спустились ниже, туда, где тонкое кружево белья уже намокло.