Моя драгоценность

– Да конечно, – едва слышно произнесла она, скомкала записку и осторожно, двумя пальцами взяла коробочку.

Ни за что в жизни она не наденет это кольцо, и вообще, неприлично дарить такие подарки чужой невесте! Экар ей своё кольцо сегодня подарит, его Эни и будет носить. Открыто и с удовольствием. Убрав украшение в один из ящичков стола, Эона бросила записку в камин и отправилась в гардеробную. Завтрак, потом проверить с мамой готовность к вечернему приёму, обязательный отдых днём, ну и собственно собираться. За всеми хлопотами Эни почти забыла о подарке Уина, и переодеваясь к торжеству, глядя на себя в зеркало, даже разволновалась, как и полагается виновнице вечера. Аметисты мягко переливались в свете свечей сотнями граней, шелк и органза струились вдоль тела, и Эона не узнавала в этой молодой девушке с блестящими глазами цвета фиалок себя. Она выглядела старше своих почти восемнадцати, и в самой глубине взгляда притаилась тень неуверенности. Задуматься над этим Эни не успела, в дверь постучали, и заглянула мама.

– О, дорогая моя, ты бесподобна! – баронесса окинула дочь восхищённым взглядом и улыбнулась, всплеснув руками. – Пойдём скорее, гости уже начали приезжать.

Эона чувствовала себя, как во сне. Встреча приглашённых, вежливые улыбки, реверансы, поздравления подружек, сказанные шёпотом – она воспринимала всё несколько отстранённо. Хотя по ней никто бы не сказал, что в мыслях леди де Гиларо далеко отсюда. Экар не сводил с неё глаз, в которых горел огонёк восхищения, и не отходил ни на шаг, заботливо предлагая то бокал красного игристого вина, то маленькое пирожное, то тарталетку с нежным паштетом. Они открыли первым танцем вечер, и Эни то и дело ловила на себе нетерпеливые взгляды – все ожидали, когда же наступит главный момент вечера. А она… Она гнала от себя мысль, что совершает ошибку. И злилась на Уина, что даже находясь далеко отсюда, всё равно ухитряется портить ей настроение. Вот назло ему Эона будет радоваться!

– Эни, – негромко сказал Экар, повернувшись к ней, как только музыка стихла, и посмотрел в глаза.

Леди Аметист невольно затаила дыхание, сердце забилось быстрее. Разговоры среди гостей тоже стихли, лорды и леди разошлись в стороны, и пара осталась посередине зала. А граф де Мерис вдруг опустился на одно колено, не выпуская ладоней Эоны из своих рук, и уже громче, чтобы все слышали, спросил:

– Леди де Гиларо, не окажете ли честь принять моё предложение и выйти за меня?

Сумеречная насмешливо фыркнула, от неё долетела ироничная мысль: «Сколько пафоса…» И хотя Эона тоже чувствовала себя неловко в этот миг, должный стать счастливым и радостным, она улыбнулась, наклонила голову и твёрдо ответила:

– Да, милорд.

Конечно, зала взорвалась поздравлениями, овациями, их тут же окружили, а Экар достал коробочку, похожую на ту, что лежала в недрах туалетного столика. Кольцо жениха было поскромнее, с его родовым камнем сердоликом, матово поблёскивавшим в свете многочисленных свечей. Но Эона собиралась его носить всё равно. Потом ещё один танец, снова поздравления подруг, родителей, знакомых… Незаметно прошла половина вечера, а Эона ощущала внутри странное спокойствие, эмоции разом улеглись после объявления её невестой графа Экара де Мериса. О, она улыбалась в ответ, с достоинством принимала поздравления, в общем, вела себя, как и полагается помолвленной, но… От Сумеречной донёсся вздох, больше драконица никак не показала отношения к происходящему, мудро уйдя в самый дальний уголок сознания.

А где-то в середине вечера Эону отловила подруга, маркиза Альфора де Тиори, и с заговорщическим видом утянула в одну из гостиных.

– Ой, Эни, что я тебе сейчас расскажу! – с предвкушением и горящими глазами заявила Аля, усевшись на диван и усадив рядом недоумевающую леди Аметист.

– Что-то важное? – Эона подняла брови, сдерживая улыбку.

Альфора слыла одной из первых сплетниц Ахарры, она всегда была в курсе происходящего в знатных семействах и водила знакомства почти со всеми. Сама она не так давно вышла замуж, что не помешало ей вести дальше активную светскую жизнь, несмотря на то, что маркиз не особо любил ходить на вечера и приёмы.

– О, да, – с воодушевлением закивала Аля. – Я такую новость узнала! Ты же дружна с маркизом де Модано, да?

Эона невозмутимо кивнула, ничем не показав, что тема её взволновала. Пальцы коснулись кольца Экара, рассеянно покрутили украшение, и на несколько мгновений захотелось снять его, оно вдруг стало мешать.

– Да, а что? – получилось сказать непринуждённо, ещё и улыбнуться.

– Так вот, я вчера была на одном вечере, и услышала, как там обсуждали скорую помолвку маркиза и старшей дочери графа де Гедбера, Дорины! Они из Гранатов, он глава рода, – выпалила Альфора. – Как только Уинхилд вернётся, сразу объявят об этом!

Ни один мускул не дрогнул на лице Эоны, а внутри всё обмерло. Почему-то стало пусто в груди, рёбра болезненно сдавило. «А чего ты хотела, конечно, так и должно быть, дочь главы рода отличная партия для наследника клана!» – ехидно отозвался внутренний голос. И это не Сумеречная.