Моя девочка (СИ)

Остаток дня провел как на иголках. Как ни старался не думать о ней, это получалось из рук вон плохо. В груди поселилось тревожное чувство. Похоже, моя девочка накрутила себя до такой степени, что это грозит вылиться в самые неприятные последствия. В очередной раз пожалел, что сказал ей правду. Не готова она была её услышать. Но все еще надеялся, что остынет, подумает и перезвонит.

Не перезвонила.

Когда до конца рабочего дня оставалось примерно полчаса, сорвался и уехал домой, забив на встречу с одним из партнеров. Позвал Риту, в общих чертах объяснил ей, что именно я от него хочу, попросил извиниться за свое вынужденное отсутствие, и договориться, как она это умеет. Моя помощница если и испугалась, то вида не подала, и пообещала сделать все, что будет в её силах.

Как сумасшедший мчал домой, всю дорогу мысленно уговаривая себя не злиться на девочку. Знал ведь, когда связывался с ней, сколько ей лет, и должен был осознавать все возможные последствия. Конечно, я тогда не мог даже представить, что захочу с ней нянчиться, но это не снимает с меня ответственности за свое решение. Только вот, не смотря на все эти доводы, не злиться на Дашу все равно не получалось. Как бы там ни было, что бы она там себе не надумала, если я ей звоню, она должна взять трубку и хотя бы узнать зачем. Пренебрежение моими звонками равнозначно неуважению. Такое кого угодно выбесит.

Когда я приехал домой, Даша по-прежнему была наверху, в нашей спальне. Передав Наде пальто, сразу поднялся к ней и вломился в комнату без стука.

Она лежала на кровати поверх одеяла, одетая в свои старенькие джинсы и футболку. Те самые, в которых она была, когда мы познакомились. Это выбесило еще больше. Что она, черт возьми, творит?

Увидев меня, сразу подскочила и села, сложив руки к себе на колени. Глаза опустила вниз, молчит.

Подошел ближе, остановился напротив в двух шагах.

— Почему не отвечаешь на звонки? — едва сдержал себя, чтобы задать этот вопрос спокойно, а не прорычать от злости.

— Прости… — разлепив пересохшие губы, тихо произнесла она.

И от всего искреннего сожаления, которым был пропитан её слабый голос, вся моя злость мгновенно улетучилась, оставив после себя неприятное чувство опустошения. Устало потер переносицу и присел рядом с ней на кровать, повернулся всем корпусом, пытаясь заглянуть в глаза, но она упорно продолжала прятать их, разглядывая свои коленки.

— Я не могу понять, из-за чего ты так сильно переживаешь. Ну не из-за них же, в самом деле? В чем причина, Даша? Расскажи мне.

— Я хочу уехать к маме, — бесцветным голосом ответила девушка.

— Хорошо, — кивнул. — Паша завтра свозит тебя. Но ведь не в этом причина?

— Ты не понял, Олег, — она подняла на меня красные опухшие глаза, полные холодной решимости. — Я хочу вернуться домой, к маме. Она там совсем одна, ей тяжело. И потом, мне там больше ничего не угрожает…

От её слов каждая мышца в моем теле напряглась, глаза сами собой сузились, злость и бешенство вернулись и накрыли с удвоенной силой.

— Ты хочешь уйти от меня? — спросил, едва сдерживая гнев.

Даша снова опустила взгляд, не проронив при этом ни звука.

— Отвечай на вопрос! — и все же я сорвался, заорал на неё.

— Мне просто нужно время, Олег, — шепотом ответила девушка. — Я должна справиться с этим всем…

— Уйдешь отсюда, назад пути не будет, — холодно предупредил её, мысленно умоляя, чтобы передумала. Потому что от своих принципов я ни за что не отступлюсь.

Но она не передумала. Отвернулась и едва слышно промямлила, рубанув мне ножом по сердцу:

— Как скажешь…

Наверное, с минуту сидел и безотрывно смотрел на неё, тщетно пытаясь справиться с тупой болью в груди. Черт, как же сильно я, оказывается, успел к ней привязаться.

— Значит, ты все решила? — сухо осведомился.

— Да, — еще тише ответила Даша.

— Хорошо. Попроси Надежду собрать твои вещи. Завтра утром Павел отвезет тебя в твою деревню.

* * *

С этими словами Олег резко поднялся с кровати, чтобы в следующую минуту покинуть спальню. Даша закрыла лицо руками, пряча под ними градом покатившиеся по щекам слезы. И, когда дверь за мужчиной с громким хлопком закрылась, упала на спину, заходясь в беззвучной истерике.

38

Спустился в гостиную, сел на диван, откинул голову на спинку и прикрыл глаза. На душе было так паршиво, что не хотелось вообще ничего. Ни есть, ни работать, ни даже завтрашнего дня. И отвечать Наде, которая, услышав, что я спустился, подошла и осторожно поинтересовалась, накрывать ли ей ужин, тоже не хотелось. И я не ответил, забив на призывы совести, которые настойчиво твердили мне, что эта женщина ни в чем не виновата. Просто поднялся, взял ключи от машины, накинул пальто, и вышел из дома.

Колесил по вечернему городу какое-то время, собирая все пробки, но сейчас они ни капли не раздражали. Было все равно, сколько времени я проведу в очередном заторе, ведь я никуда не спешил. Меня никто нигде не ждет. Она не ждет.