Моя девочка Его! (СИ)

Знай, я всегда рядом и никогда не дам тебя в обиду. Никогда!

Я хочу, чтобы ты верила мне, Сола…

Несмотря на то, что я совершил ошибку.

Когда-нибудь мы поговорим об этом нормально, и я все тебе объясню.

Ты нужна мне…»

— Что за…? — не сдерживаюсь, покрутив в руке телефон. — Арс?

Никогда бы не догадалась, если бы не его последние слова в сообщении, которые он сказал мне в офисе: «Ты нужна мне…»

Но как? Неужели для него нет ничего невозможного? Значит он наблюдает… Знает все… Или я что-то не так понимаю?

Оглянувшись вокруг, не увидела ничего подозрительного, но, пройдя по периметру комнаты и заглянув в каждый скрытый от людского ока угол, заметила один маленький и странный предмет, который напоминал камеру наблюдения.

Черт!

Что все это значит? Не мог же он здесь камеры установить… И как давно наблюдает, если все же это так?

Вся эта ситуация начинала злить меня. А я еще удивлялась, почему он так легко ушел из офиса, оставив меня вместе с Северовым! Вполне вероятно, что это не все сюрпризы с его стороны, а мне не хотелось подобной неопределенности. Если он думает, что все будет по его правилам, то он глубоко заблуждается. Я не стану подыгрывать ему, тем более отвечать на его сообщение. Не бывать этому…

Отыскав в гардеробе джинсы и майку, я надела их, не снимая халат, и, схватив мобильник, выскочила из комнаты. Найти девушку-уборщицу, которую видела возле своих дверей, труда не составило. Она убирала на первом этаже, ничего не подозревая о том, что знаю ее секрет. Девушка работала на Арса, и это подтвердили ее испуганные глаза, когда я ткнула ей в руки телефон и сердито прорычала:

— Верни обратно своему хозяину и скажи ему… Пусть идет к черту!

Арс

— Арс Николаевич, девушка вернула мне мобильник… — растерянно говорит Рита, которую несколько месяцев назад я подослал в дом Северова. — Она как-то узнала, что это я… Я правда была очень осторожной… Делала все, как вы говорили.

Я мысленно чертыхнулся. Рите нужно было просто войти в комнату Солы и оставить ей мобильник именно в тот момент, когда мои люди отключили камеры наблюдения в комнате девушки и подключили меня. Имея в команде умных ребят, которые отлично разбирались в программах, сделать это не составило труда. Но я надеялся не на такой исход. Рита слишком надолго задержалась возле комнаты Солы, поэтому она ее увидела, и теперь, если она расскажет об этом Северову, вся полугодовая работа подосланного мною человека может накрыться. Но самое отвратное, что Рита вряд ли выйдет оттуда невредимой, а я привык отвечать за людей, которые мне доверяли.

— Мне очень жаль… Я не хотела… — продолжала причитать девушка. — Что мне делать? Уходить?

— Нет! — слишком резко. Я не могу оставить Солу без наблюдения. Камеры — это одно, а постоянная поддержка в лице своего человека — это совсем другое! — Верни ей телефон! Скажи, что это важно! Дальше я решу все сам. Дом Северова не покидать. Будь ближе к Соле и в любой момент докладывай мне обстановку!

— Хорошо. Простите меня, я больше так не напортачу…

— Работай, Рита! Мне нужно, чтобы ты оставалась там, поэтому сделай для этого все, что угодно! — добавляю и выбиваю вызов.

Устало откинувшись в кресле, я провожу ладонью по лицу и проваливаюсь в воспоминания семилетней давности… Когда Максим Никольский был еще жив… Он работал на моего отца и стал для меня одним из лучших друзей. Разница в возрасте между нами была небольшой. Тогда ему было тридцать два, мне — двадцать семь. Мы дружили, общались, но Максим никогда меня не посвящал в личное, в семью, в свои проблемы… Однажды ему стало плохо на работе. В полусознательном состоянии он попросил меня о последней услуге, прежде чем его забрали в больницу:

— У моей дочки сегодня день рождения… Ее зовут Сола, и ей исполняется двенадцать лет. Передай ей это… Она хотела колечко, мечтала… Скажи, что я люблю ее и… помоги моей семье пережить утрату в случае, если я…

— Замолчи! — оборвал его я, пораженный его речью. Он впервые рассказал мне о своей семье, о детях… И эта готовность к смерти… Я не ожидал такого и просто не верил.

Позже узнал, что Максим имел проблемы с сердцем. В его жизни было много неприятностей и не один пережитый инфаркт. Он умер, и я позаботился обо всех тратах на похороны, помог финансово его семье, не раскрывая свою личность. Оформил все как помощь от фирмы с липовым названием, потому что мой отец имел незаконное дело особой секретности, а все, кто работал с ним, подписывали контракт, подвергаясь опасности. И единственное, что я мог сделать в память о своем друге, — это избавить его семью от «осадков» его незаконной деятельности, которые обязательно были бы. Из этого адского круга так просто не выйдешь, даже после смерти…