Моя девочка

Усач хрипло рассмеялся и за рукав потянул Алекса к ближайшей пивнухе, маячившей яркой вывеской прямо за забором больничного двора, вразрез со всеми возможными правилами размещения подобных заведений.

«Соглашусь — и всё закончится. Всё, все проблемы, и все от меня отстанут, и буду жить так же, как и раньше жил. А откажусь… может, верну Аську, может, завоюю доверие её мамы. Но, возможно, буду отколошмачен в какой-нибудь подворотне дружками этого пацана. Или его ЧОПовского отца. Или его мамой, которая выглядит едва ли не опаснее всех их взятых вместе и укомплектованных ломами и топорами…»

Неожиданно Алекс понял, что всё ещё опаснее, чем ему кажется. Больница, цветастая тётя… и та женщина, к которой в кабинет Ася ушла, ещё так на него посмотрела, будто с удовольствием бы расчленила на этой самой кушетке. Мама сученыша — врач. Была в белом халате в этой больнице только что…

— А с врачом, к которому Настю увели, ваша жена случайно не дружит?

Глаза мужика неожиданно расширились, он открыл рот, будто что-то сказать собирался, но тут же закрыл его и бросился назад в больницу. Алекс поспешил за ним.

— …всё врёте! Он ничего не делал! — голос Аси, срывающийся на визг, будто врезался тысячей игл в сердце Алекса. Он ускорился, петляя между снующими по коридору медсестрами и пенсионерками.

— Марина Степанна считает по-другому, — стальной голос возможной будущей тёщи был таким же холодным. — Анастасия, бери сумку и идём домой. Ты под домашним арестом до конца лета.

— Но почему?! — всхлипнула Ася.

Алекса от спорщиков отделял последний поворот. И медленно толкающие кушетку с улыбчивым дедушкой четыре уставшие злые медсестры.

— Потому что стать бабушкой в тридцать шесть лет я бы не хотела, — так же спокойно и металлически отрезала бизнес-леди и застучала каблучками.

— Маринка, мать твою раз-ети! — вклинился в разговор запыхавшийся усатый охранник. — ты-то за что в это полезла? Антонина Батьковна, простите вы Маринку Степанну, дура она у нас, — уже спокойнее обратился он к кому-то.

Видимо, к Асиной маме.

Стук каблучков прекратился.

— Что вы имеете в виду?..

— Наврали вам всё Танька моя да Маринка, подружка её. Не виноват Лёха ни в чём, всё Бориска затеял, олух мелкий. Как дал бы…

Звук затрещины.

— Не смей бить моего сына!.. — голосом цветастой тётки.

Алекс наконец-то проскользнул в нужный коридор. Ася, будто почувствовав это, тут же обернулась в его сторону, освободила рукав их маминой хватки и бросилась ему навстречу, наплевав на законы приличия и дурацкую легенду с репетиторством и «просто дружбой». Она обняла его, прижалась всем телом, уткнувшись носом в футболку, и Алекс не увидел никаких причин не обнять её в ответ. В коридоре повисла тишина; должно быть, Антонина теперь только утвердилась в своих домыслах на его счёт.

«Ну и пусть. И чёрт с ним со всем, потом придумаю, как выпутывать нас из всего этого…»

Аська плакала. Её мать почему-то молчала, замолчала и цветастая тётя, не подавал больше голоса усатый ЧОПовец… словно сквозь туман донёсся до Алекса чей-то писклявый рингтон, потом короткий негромкий разговор…

— Настасья, через час быть дома, — как-то по-другому, почти тепло произнесла бизнес-тёща. — И… Алексей, если вас не затруднит, приведите себя в порядок и приходите тоже.

Epilogue

— О, Лёха! — Александр Борисович тепло пожал Алексу руку и сопроводил за столик пивной.

Там уже сидели несколько мужиков, все по возрасту приближались к Александру Борисовичку, то бишь годам эдак к пятидесяти. Но отчего-то новый приятель обязательно решил познакомить Алекса с «мужиками», раз уж он теперь — уже совсем скоро — распрощается с холостяцкой жизнью.

Вслед за Алексом к столу просеменил Макс, изрядно позврослевший внешне (в основном за счёт отпущенной около года назад бороды). Молодой отец вызвался тоже вступить в негласный орден «нормальных мужиков», а усатый дядя Саша ничего не имел против. Дочке Макса, маленькому чуду по имени Алиса, было чуть больше полугода, и это был первый за долгое время пятничный вечер, который Макс проводил не дома, с семейством.

На столе уже покрывались капельками холодной влаги пузатые пивные кружки. Мужики по очереди представились, пожав Максу и Алексу руки, прихлебнули за знакомство… И беседа благополучно вошла в то русло, в каком и была до прихода молодых друзей.

— Я своей Галке и говорю: «Какая тебе машина, стиральную-то сломала!»

Сидящие за столом мужчины загоготали.

— Не, бабе машину не надо, баба за рулём как обезьяна с гранатой, — со знанием дела отметил Михаил, который по стечению обстоятельств как раз работал автослесарем.

Макс неожиданно оживился.

— Не надо тут про всех баб, — заговорил он.

Остальные присутствующие застыли и замолчали, уставившись на Макса как на сумасшедшего.

— Моя Леся тоже автослесарем работает, и всё у неё отлично выходит. И водит тоже аккуратно, за пять лет стажа ни одной аварии, ни одного штрафа!

— Да ну, не езди тут по ушам, как баба автослесарем может быть? — не поверил Михаил.

— А вот так, взяла — и стала, — Макс отхлебнул глоток пива и звонко поставил кружку на стол.