Моя чужая жизнь

Апогеем этих невыносимых часов в костюме Красной Шапочки стала группа подростков, которые остановились перед Ликой и серьезно рассматривали и нюхали блоттеры. Она заметила их десятью минутами ранее. Мальчишки столпились кучкой у входа в бутик и о чем-то разговаривали, поглядывая на нее. Лика старательно сделала вид, что не замечает их заинтересованности, но начала почему-то нервничать.

– Девушка, – вежливо обратился к ней высокий парень с язвительным прищуром глаз. – Вы могли бы нам посоветовать мужской парфюм?

У него была модная прическа с выбритыми по бокам волосами и густой челкой, холмиком возвышающейся надо лбом. Если бы не его гадкая ухмылка, Лика нашла бы его вполне приятным на внешность. Синие джинсы, плотно обтягивающие тощие ноги, черная футболка с абстрактным принтом, дырка в ухе, растянутая серьгой для тоннеля, дополняли образ. Лика затруднялась сказать, к какой из молодежных субкультур относится эта группа, но было что-то тревожное в их манере держаться и разговаривать.

– Попробуйте эти ароматы, – предложила она и протянула парням несколько тестеров.

– Фу, этот навозом воняет. Красная Шапочка, на какой помойке ты нашла эти духи?

– А цвет этого похож на цвет мочи. И пахнет также.

– А от этого блевать тянет, – выкрикнул блондинчик с розовой прядью и сделал вид, будто его сейчас стошнит.

Переход от вежливого обращения к грубости был таким быстрым и неожиданным, что Лика сначала растерялась.

– Вы о чем говорите? Не хотите, не трогайте. Здесь блоттеры известных мировых марок.

– А-я-я-я-й, красавица, – пропел парень с дыркой в ухе, – почему так грубо отвечаешь посетителям? Может, я могу весь ваш магазин с потрохами купить.

Он резко выбросил руку и засунул тестер в глубокое декольте Лики. То же самое сделали и остальные. Она взвизгнула и отпрыгнула назад, блоттеры полетели на пол, но на нее пошел другой хулиган.

– Красная Шапочка, иди к Серому Волку, порезвимся. Ты почему мусор разбрасываешь? – он поднял картонку и снова засунул Лике в декольте.

– Ребята, – девушка уже чуть не плакала. Она упустила тот момент, когда могла дать достойный отпор, и теперь вынуждена была отступать, – если вы не уйдете, я позову охрану.

– Зови, а мы скажем, что ты отказываешься обслуживать покупателей, – при этом парень с дыркой повернулся к охранникам, стоявшим у центрального входа, и помахал им рукой. К своему ужасу Лика увидела, что парням приветливо ответили.

– У нас открылся порно салон? – услышала она сзади громкий и злой голос и резко обернулась: за спинами подростков возвышался тот мужчина, который выручил Лику и Арину в клубе, и раздраженно разглядывал ее.

Глава 12

С того страшного дня похорон прошло несколько месяцев. Кирилл уже не так остро реагировал на потерю, но с головой ушел в работу. Домом занималась Мария Владимировна, или, как ее ласково называли в семье еще при жизни Вероники, Фрекен Бок. Дети были сначала под присмотром бабушки, а когда родители Кирилла улетели в Америку, где жили последние годы, их воспитанием занималась няня Юля.

Кирилл почти не бывал дома. Он не мог спокойно входить в свою комнату, где приказал оставить все так, как было при жене. Если появлялся иногда, то ночевал в основном в гостевой спальне, а утром старался пораньше уехать в Москву. Холостяцкую квартиру на Садовой улице превратил практически в рабочий кабинет.

Что-то сломалось в душе со смертью Вероники. Кирилл прошел еще не все стадии горя. Он застрял во времени и пространстве. Шок и отрицание случившегося сменилось гневом. Кирилл стал агрессивным и злым, готовым крушить все вокруг себя, чтобы как-то выплеснуть свою обиду на судьбу, поступившую так несправедливо с его семьей. Постоянно раздраженное состояние привело к тому, что дети перестали радостно бросаться к нему при встрече. Они прятались за спиной у Юли или Марии Владимировны и настороженно наблюдали за отцом.

Кирилл ничего не мог с собой поделать. Он не желал примириться с утратой и искал виновных. Постепенно он взвалил вину за случившееся на себя. Это ему хотелось иметь детей. Вероника сразу предупредила мужа, что у нее больное сердце, но он не внял голосу разума. Вот теперь, когда он видел двойняшек, он понимал, что натворил, и невольно вместо любви к детям испытывал раздражение.

Все недовольство жизнью вылилось в работу. Он стал ненормальным трудоголиком, зато бизнес процветал. Несмотря на просьбы друзей и знакомых, обеспокоенных его состоянием, он работал, как заведенный. Секретариат стонал от неуемной энергии хозяина, но Кирилл не слушал эти стоны. На каждом объекте, даже на тех, где вполне хорошо и без него справлялись исполнительные директора, завел свой кабинет. Мог появиться внезапно, без предупреждения и поставить всех сотрудников на уши за малейший недостаток. Из приятного и обходительного мужчины он превратился во властного господина, не дававшего спуску никому.

Друзья обеспокоенно переглядывались и просили Руслана подобрать Кириллу хорошего психолога, а еще лучше – женщину.

– Может, тогда беситься перестанет.