Моя чужая новая жизнь

— Может и немой, — зверюга посильнее сжал моё предплечье, подгоняя идти быстрее. — А может и дезертир. Меня бесцеремонно запихнули в машину. О-хи-реть. Еду не пойми куда в окружении десятка эсэсовских тварей. Вот это у меня разошлась фантазия! Чем дольше мы ехали, тем больше я хотела как можно быстрее очнуться или проснуться. Украдкой щипала себя за руку — не помогало. Начинала закрадываться смутная догадка, что всё же происходящее сейчас — это реальность. Дурная, чудовищно херовая, но реальность. Прислушиваясь к разговорам солдат, я поняла, что мы находимся где-то под Брестом. И скорее всего, это начало войны — все настроены оптимистично, уверены, что через пару месяцев будут жрать икру на Красной площади. Так и хотелось просветить самоуверенных гадов, что они ошибаются и очень сильно. Что им вообще не светит взять Москву. Но, конечно, это ничего мне не даст, кроме медленной и мучительной смерти. Господи, о чём я думаю? Мне надо срочно сгенерировать правдоподобную историю, которая позволит сохранить голову на плечах. Если буду убедительна, глядишь, останусь в живых, а там постараюсь при любом удобном случае сбежать к своим. Не собираюсь оставаться среди этих выродков, которые пришли на нашу землю разрушать и убивать. Бежать, правда, особо некуда, если кругом война. Неважно, попаду ли я к своим или останусь в немецкой дивизии, исход один — смерть поджидает всех в любой момент.

Вернуться в своё время и тело, я так понимаю, нереально. Я не особый спец в такой ахинее, как попаданцы в другой мир, и прочей мути, но тут, хочешь не хочешь, приходилось признать очевидное. Скорее всего, в тот вечер я действительно умерла. Девушку, в чьём теле я пребываю, тоже кто-то угостил ударом по голове. Ну и если дать волю фантазии, то возможно, моя душа как-то попала в её тело, а её — соответственно в мое. Обмену и возврату, как говорится, не подлежит. Неизвестно кому не повезло больше. Я в красках представила девицу из этого времени, которая очнулась в две тысячи девятнадцатом и пытается убедить врачей, что она не Арина Новикова. Да её, скорее всего, в психушке запрут, когда она начнёт доказывать, что сейчас сорок первый год. Но хотя бы будет жива и в безопасности. Мне не повезло больше. Попала в эпицентр войны и называется крутись, как хочешь. Но это всё мои фантазии, а как там оно на самом деле — пойди разберись. В конце концов, по-прежнему оставался вариант того, что это всё — бред моего сознания.

А между тем мы куда-то приехали. Я осторожно выглянула, отодвинув немного брезент. Так вот оказывается как выглядели оккупированные деревни. Местные бабы зашуганно пробираются с вёдрами к колодцу, мужиков вообще не видно, даже дети притихшие, вместо весёлых игр жмутся по подворьям. Зато, смотрю, немцы чувствуют себя на захваченной территории просто отлично. Кто-то устроил постирушки прямо в корыте, кто-то разжился местным самогоном, кто-то загорает на солнышке, да строит наполеоновские планы. Эти идиоты действительно считают, что перебьют нас за пару месяцев и поедут осенью к своим фрау победителями. Ну-ну, мальчики, тут вас ждёт о-о-очень большой сюрприз.

— Ну что, вы поймали тех, кто заминировал дорогу? — к нам заглянул очередной самоуверенный придурок.

— Русские ублюдки хорошо прячутся, — отозвался один из моих попутчиков. — Надо найти кого-то из местных, кто хорошо ориентируется в этих чёртовых лесах.

— Вылезай, — всё тот же злобнорожий бугай грубо потянул меня за руку.

Пинком придал ускорения к какой-то избе, видно, оборудованной под их штаб. Так, похоже я определилась, какой легендой угостить этих уродов. И меня будет не на чем подловить. Немчик, выполняющий функции вахтёра, гостеприимно распахнул двери, и меня снова пнули, проталкивая в комнату. Я быстро огляделась — всё в лучших традициях военного кинематографа. Деревянные стены, небольшие окошки, причудливо смешаны предметы деревенского быта и чужие здесь телефон, портрет Гитлера, огромная карта на стене. За столом сидел, обложившись кипой бумаг и что-то усердно выписывая, очередной эсэсовский хрен.

— Лейтенант Винтер, по-моему, мы поймали дезертира! Мальчишка молчит, может, он вообще шпион.

Эсэсовский хрен медленно окинул нас взглядом, и я услышала скрип двигающегося стула.

Ой, можете не вставать, лейтенант, не надо меня пугать, я и так напугана по самое не хочу. Но он медленно вышел из-за стола и подошёл ко мне, остановившись буквально в двух шагах. Я немного успокоилась, рассмотрев его поближе. Высокий, с прекрасной осанкой и совсем ещё молодой — ну максимум двадцать пять. Мысленно хихикнула, допрашивать он меня собрался, я между прочим постарше него буду. Но это так сказать морально, а вот сколько лет девчонке я даже предположить не могу. Судя по тому, что меня окрестили мальчишкой, личико у неё совсем юное. И это тоже должно сыграть мне на руку в моей легенде. Винтер протянул руку, ощупывая мою шишку и чуть нахмурился:

— Из какой ты части? Кто тебя ранил? Почему ты болтался один на дороге? Отвечай!