Моя большая маленькая тайна

Знал бы ты, почему я так выгляжу, сволочь беспощадная. Знал бы ты, что я пережила за последние месяцы. Но нельзя. Ему рассказывать нельзя. Я не хочу лишиться еще одного ребенка.

– Помоги мне, – прошу его, со слезами на глазах, – дай мне денег в долг. Я верну тебе все постепенно.

– Где ты их возьмешь, чтобы возвращать? – жестко обрывает меня.

Я несколько долгих секунд смотрю ему в глаза и не вижу в них ничего человеческого. Никакого просвета там. Одна тьма. Значит, не поможет. Меня разрывает настойчивое желание упасть перед ним на колени и разрыдаться от всего отчаяния, что накрывает меня последние месяцы, скатиться в истерику и хотя бы ненадолго побыть слабой женщиной рядом с сильным мужчиной. Но он не тот сильный мужчина, который поможет мне в данной ситуации.

– Я никому никогда не даю денег в долг. И ты не станешь исключением, – добавляет равнодушно.

Я разворачиваюсь к выходу и спешу покинуть этот кабинет, потому что слезы уже близко. Хватаюсь за ручку и слышу, как он срывается с места.

– Стой, – рявкает он в опасной близости от меня. Я обессиленно зажмуриваю глаза и чувствую, как слезы обжигают мои щеки.

 Он хватает меня за плечи и разворачивает к себе.

– Зачем тебе деньги? – спрашивает требовательно.

– Какая тебе разница, тем более ты не собираешься мне их давать, – шепчу ему в ответ чуть слышно.

– Если скажешь зачем, я могу передумать, – говорит твердо, небрежным движением стирая со щеки мои слезы.

– Или давай так, или отпусти. Мне нужно идти, я тороплюсь.

– Так просто я никому ничего не даю, дорогая моя, – опять эти издевательские нотки в его голосе, – тебе ли не знать.

– Что тебе надо от меня? У меня ничего нет, что я могла бы предложить тебе взамен.

Он скользит по мне медленным взглядом и морщится так, будто все, что он видит ему крайне неприятно.

– Ну, раньше меня интересовало твое тело. А сейчас тебя настолько затаскали, что ты ни на что уже не сгодишься. Так что тут тоже мимо.

– Ты же женат, Егор, – пораженно выдыхаю.

– Это не твоя забота и не твое дело, – припечатывает со злостью.

Бедная его жена, она вышла замуж за чудовище. Хотя почему меня должно это волновать. Потом, когда все образуется, я смогу послать его на все четыре стороны, а пока я вынуждена стоять здесь и умолять о помощи.

– Я хочу снова видеться со своим сыном,  – произношу  на свой страх и риск и смело смотрю ему глаза.

– Странно, тебя не было все это время, а теперь ты просишь меня снова с ним видеться? Причем, прошу заметить, ты сама уехала. Ну, это так не работает, милая. Захотела поиграть в мать – появилась. Наигралась, свалила почти на год.

– Я уезжала работать, – смело возражаю ему.

– Не особо ты заработала, судя по виду. И боюсь даже представить, где ты так упахалась, что на тебе живого места нет, – морщится, пройдясь по мне еще раз острым взглядом.

Закусываю нижнюю губу, потому что она начинает предательски дрожать и изо всех сил стараюсь сдержать слезы. Видит Бог, я уже на грани отчаяния.

– Если это все, то давай-ка на выход. У меня много работы, – завершает наш разговор.

Нет, не все. Я бы хотела тебе в лицо впиться и острыми ногтями проехаться по наглой роже, чтобы до крови. Может мне бы хоть немного полегчало после этого.

Я резко встаю со стула и видимо очень зря, потому что неожиданно на меня накатывает тошнота и начинает сильно кружиться голова. Стараюсь дышать глубже и вспомнить, когда я в последний раз нормально ела. Но напрячь свою память не успеваю, потому что меня накрывает удушающей волной, и я теряю сознание.

Глава 1

Марина

Через несколько дней Данечке исполнится девять месяцев, и я хочу снова сделать для него небольшой праздник. В прошлый раз делала на шесть месяцев. С шариками, тортиком и фотографом. Каждый раз приглашаю профессионального фотографа, чтобы на стене в моей комнате висело как можно больше его фотографий. Он так быстро растет, что запечатлеть самые дорогие сердцу моменту можно только на фотографиях, и сохранить в памяти. Но на фотографиях надежнее.

В такие маленькие дни рождения сына на меня накатывают приступы ностальгии, я беру в руки фотоальбомы и долго рассматриваю фотографии маленького Дани. Вспоминаю моменты своей беременности и в глубине души очень жалею, что это время так быстро пролетело.

Сначала меня мучил сильный токсикоз, но потом, к восемнадцати неделям все улеглось и начал появляться животик. Я нисколько не расстраивалась и не переживала по поводу фигуры. Это такая ерунда на самом деле, потом можно будет все подкорректировать. Главное, что во мне рос человек, частичка меня. Когда я почувствовала первые шевеления ребенка, я даже расплакалась от накативших эмоций. На радостях позвонила Егору, а он только рыкнул на меня, что у него важное совещание. Я после этого проплакала часа три. Как можно быть таким черствым, разве может быть что-нибудь важнее новой жизни.

Егор был не в восторге от того, что я постоянно что-то придумываю, он считает, что я не имею на это никаких прав, но после долгих уговоров мне удавалось его переубедить.