Моя беспокойная жизнь

В Европе, совершая восхождения, я всегда стремилась во что бы то ни стало добраться до вершины горы, на которую пыталась подняться, но не ради рекордов, а ради морального удовлетворения. Впоследствии я убедилась, что такая тренировка на выносливость очень полезна.

Когда стало светлее, нам удалось разглядеть, что дно кратера было покрыто глыбами голубовато-зеленоватого льда самых причудливых форм. В то же время внизу под нами облака постепенно редели и стали проступать очертания ландшафта. Вскоре Йоганнес предложил нам начать спуск, пока лед не начал таять. Спускаться по лавовой осыпи было довольно легко, а когда мы ступили на твердую почву, я почти бежала до гостиницы Марангу, куда мы и добрались засветло. Здесь Йоганнес преподнес мне традиционный приз, который вручается всем, кто достиг вершины Килиманджаро. Это была гирлянда из рубиново-красных бессмертников, собранных проводником на поросших вереском склонах. Жаль было расставаться с Йоганнесом, с которым мы подружились. Мы провели с ним лишь четыре дня, но это были особенно памятные дни. На прощание я подарила ему свои горные ботинки, поскольку его собственные показались мне недостаточно прочными для переходов по острым обломкам лавы и льду; однако, покидая нас с перекинутыми через плечо ботинками, он сказал, что предпочтет надевать такие замечательные ботинки по выходным дням в деревне, чем будет рвать их на льду.

После трехнедельного путешествия в очень жаркой местности и изнурительного восхождения на высоту почти 6000 метров я имела право чувствовать себя усталой, но, наоборот, во мне кипела энергия, требовавшая бурной деятельности. Такая реакция меня очень беспокоила, и я обратилась к д-ру Джекс-Блейку за советом. Он сказал, что это вполне естественно, поскольку в зависимости от нагрузки количество красных кровяных телец в организме увеличивается и мне необходимо было освободиться от их избытка. Он также высказал мысль, что для людей, живущих в тропиках, восхождение на Килиманджаро может заменить отдых в странах умеренного климата, который необходим им один раз в три года.

Со времени моего приезда в Кению мы стали близкими друзьями с Мэри и Луисом Лики, и, как только у нас появлялась хоть малейшая возможность, мы с Питером принимали участие в их раскопках в Рифт-Валли [5]. От них я узнала гораздо больше об антропологии и археологии, чем могла бы почерпнуть из книг, и именно они рассказали мне, какое важное место занимает Кения в этих областях исследований.

Первый год мы с Питером жили в пансионе недалеко от музея; затем нас навестила его мать и дала нам денег на постройку своего собственного дома. Когда нанятый нами подрядчик не смог завершить работы по строительству дома ко времени нашего предполагаемого переезда, семья Лики пришла нам на помощь и пригласила пожить с ними в бунгало, которое они сняли на время раскопок.

В доме был минимум мебели: двуспальная кровать, стол и два стула; остальная площадь была свободной и использовалась для восстановления остатков ископаемых костей, найденных при раскопках. Эта работа отнимала у Мэри и Луиса Лики массу времени, и мы с нашими дилетантскими познаниями всячески старались помочь им.

И вот однажды, когда мы все ползали по полу, пытаясь совместить отдельные обломки костей, по радио была объявлена страшная новость о начале второй мировой войны. Опасаясь за жизнь моих друзей и родственников в Австрии, которые были, как и я, антифашистами, я совсем упала духом. Питер и чета Лики делали все, чтобы меня успокоить.

Вскоре нас пригласили поехать вместе с Мэри Лики и молодым антропологом по фамилии Тревор на раскопки в кратере Нгоронгоро, представляющем собой одну из величайших в мире котлообразных впадин диаметром около тридцати километров с озером посередине. Интересно прежнее знакомство Тревора с этим районом. Первыми и в то время единственными людьми, проживавшими в кратере, были два немца — братья Зидентопф. Поссорившись между собой, они разъехались как можно дальше друг от друга: один остался у основания стены кратера, ниже того места, где сейчас находится домик, а другой поселился на противоположной стороне кратера, у небольшого ручья — единственного здесь источника воды. У племени масаев, которым принадлежала эта местность, братья Зидентопф популярностью не пользовались, так как убивали диких животных только для того, чтобы получить в качестве лакомого блюда их языки.

Однажды, когда братья отправились в поездку, масаи напали на жену одного из них. Она успела послать гонца за инспектором ближайшего округа. Фамилия инспектора, который прибыл на помощь вместе со своим юным сыном, была Тревор.