Мой желанный убийца

Несколько слоев прозрачного газа до пола и только маленький треугольник вышит бисером. Остальное загадочно полупрозрачно. Помню, никак не могла себя заставить его снять. Все тело оказалось охвачено безумным желанием. В этом наряде готова была отдаться первому встречному. Но, кроме Томаса, никого не было. Обидно до сих пор…

Приехали! Вон на ступеньках в белом плаще с наворотами стоит моя «голубая подружка» Томас. Боже! Прическа — финиш. Сразу видно, из французской парикмахерской товарищ. Он смеется и целует меня в ухо. По всем карманам ищет деньги таксисту. Костюм на вид шелковый. Блестит. Черный со стальным отливом.

Наверняка итальянский. Томас пред почитает итальянский дизайн. Сколько встречаемся, ни разу не видела его в джинсах или свитере. Всегда в костюмах, и обязательно шарфик выбивается из-под рубашки. Одним словом, вылитый иностранец.

Томас ведет меня в бар. Швейцар не спрашивает пропуска или куда иду. Здесь все улыбаются Томасу. Поднимаемся в бар. В жизни Томаса этот маленький с высоченным потолком бар является главным опорным пунктом. Сколько он тут народу скадрил! В принципе, мне интересно, какие такие подробности об убийстве Наташки стали известны Томасу. Особенно хочется знать — откуда. Столик уже приготовлен для встречи со мной. Над бутербродами с икрой, рыбой и ветчиной возвышается графин с томатным соком. Что значит — интеллигентный обходительный человек! Томас тут же забрал у бармена запотевшую бутылку водки. Раньше я почему-то думала, что голубые не пьют. Или уж немного ликера, шампанского. Ха!

Еще как поддают! Но все-таки элегантно. Они приятнее простых пьяных мужиков. А с пьяными бабами и сравнить невозможно.

Выпили с Томасом без всякой раскачки. Ему ужасно не терпится сообщить мне тайные сведения. Умора! Мне бы сосредоточиться. Не получается. Не могу серьезно воспринимать Томаса, хоть убейте. Он ест бутерброд, держит его двумя пальчиками, а три кокетливо оттопырены. Больше всего на свете Томас обожает обсуждать мужиков. Хлебнет грамм сто пятьдесят и давай без перерыва. Но почти вес разговоры о его любовниках сводятся к размерам члена. Получалась интересная беседа:

«Знаешь, у этого, ну такой член, а этот такое вытворяет…»

Становилось ясно, что для него чем больше, тем лучше. Он прямо изнемогал от воспоминаний. И гордился своими достижениями.

Сегодня его занимало нечто другое. Он придвинулся ко мне, по инерции принялся гладить мою руку и на ухо с придыханиями и остановками начал:

— Я знал, что это случится. Подозрения, пойми, Оля, мучили днем и ночью. Ты же знаешь мою интуицию. Я весь вибрирую, когда предчувствую ужасное.

С кой чувствительностью страшно жить. Нет, не представляешь, иногда от человека исходит такое, телу аж молнии проскакивают. Я должен был ее предупредить. Мне ведь Натали как сестра. У нас с ней даже одни размеры… внизу, разумеется. О такой груди можно только мечтать во сне. Ладно, не будем отвлекаться. Он мой любовник.

Это признание Томас буквально прошептал и от распиравшего его ужаса закатил глаза, вжал голову в плечи, перестал гладить мою руку. Я тоже почувствовала волнение, не от того, что он говорил, а как сам переживает. Шепчу ему в ответ:

— Продолжай.

— Однажды Наташа была у меня, и пришел он. Раньше я не замечал его внимания к женщинам. Он был потрясающий любовник. Я с ним каждый раз умирал.

Нет, до Натали женщины его не волновали. Она чем-то его заворожила. Какие-то астральные дела. На моих глазах подменили человека. Перемещение души. Я про это много знаю. Сидишь с человеком, давно его знаешь, разговариваешь, и вдруг понимаешь, что его душа ушла и в телесную оболочку моментально некто другой или даже другая влезла. Кто этого не понимает, а поголовное большинство не понимает, думают, что у партнера настроение испортилось, как-то характер по-особому проявляется. Неожиданные эмоции всплывают. Все просто — рядом тот же человек, но на какое-то время в него вселилась чужая душа. Иногда она уже не впускает туда настоящую. Тогда говорят — человека как подменили. Не правда. Он тот же…

Ни фига себе влипла! От одного сумасшедшего сбежала, другой объявился. О Боже, заманал!

— Томас, мне попроще как-нибудь объясни, чья душа Наташку задушила.

Он обиженно замолк. Все лучше. Молча выпили. Молча жуем. Вижу, его подмывает продолжать. Такие беседы нужно в ресторане вести, а не в баре под бутерброды. Усосем как-нибудь бутылку, и пусть меня домой отправляет. Опять принялся руку гладить. А почему его пальцы дрожат? Неужели он по-настоящему верит?

— Оля, мое особое отношение с миром позволяет мне многое понимать не головой, а кожей. Когда мой партнер, Олег, увидел Натали, поначалу не остановил на ней взгляд. Я их на короткое время оставил в номере, вышел в бар за шампанским, а когда вернулся, его взгляд был почти безумным. С трудом удалось выпроводить Наташу. В эту ночь он мне не дал. К каким только ласкам и ухищрениям я ни прибегал! Он не хотел меня. Даже не позволил сделать ему минет.