Мой выбор

— Слушай, а давай с нами? — С улыбкой предложил он. — Вставай под наши знамена и айда, черных рихтовать?

— Ты охренел, малолетка? Забыл, где находишься? Так я тебе быстро напомню.

— Ну да, извините, совсем забыл. Это же рассадник коррупции и толерантности. Да и ты, — Бизон критически оглядел Араева, — на русского не тянешь.

Араев в ярости вскочил и замахнулся на Бизона. Тот отпрянул в притворном испуге.

— Все, понял, понял. За живое задел, да? Ладно, надоело это уже. Как я погляжу, ничем ты меня порадовать не можешь и если у тебя все, я пойду.

Араев с ненавистью посмотрел на стоящего перед ним Бизона. Некоторое время, они молча, смотрели друг на друга, после чего, Араев, не говоря ни слова, подписал пропуск и протянул Бизону. Тот взял его и тут же вышел из кабинета.

Араев медленно сел на стул. От всего этого, у него сильно разболелась голова и сейчас в висках, бешено пульсировала кровь.

— Сука-а-а, — прошептал Араев, держась за голову, — ненавижу.

Дальнейшие допросы, также не принесли никакого результата. Вопросы, а на них одинаковые, как под копирку ответы. Все попытки Араева, раскусить допрашиваемых, ни к чему не приводили. Он первый раз, сталкивался с таким. Раньше, уголовники с которыми он работал, рассказывали все, что знали, стоило их припугнуть. С этими молодыми людьми, ни один из известных Араеву, способов допроса, не работал. Когда он наконец остался один на один, с самим собой, в его голове всплыли слова Кодлина: «… это не обычные уголовники, их не интересуют материальные ценности, они сражаются с государством, ими движет идея».. Теперь эти слова, преобразовывались, в нечто материальное, в чем Араев убедился лично. «Время, нужно время, — думал он, — и тогда справедливость восторжествует».

… никто и никогда не может предвидеть того, что произойдет. Если ты загадываешь что-то, то будь готов к тому, что все в один миг повернется в не самую лучшую сторону. Дальнейшие события, начнут сменять друг друга, с такой быстротой, что становится понятно — времени нет, и не будет. Но это понимание, приходит слишком поздно…

Стук в дверь, вывел его из забытья.

— Да-да, войдите. — Араев поднял голову. На пороге стоял Малыш…

* * *

— Товарищ полковник, разрешите? — В дверной проем, просунулась рыжая голова и вопросительно взглянула на начальника.

— Проходи Паша, проходи. Ты, я так понял, по делу? Что у тебя? — Сказал Иван Сергеевич, не поворачивая головы. Из небольшой пластмассовой лейки, он поливал цветы на подоконнике.

— Вы правы, Иван Сергеевич, я по делу. — Кодлин вошел в кабинет. — Помните избиение таджика, возле палатки? Ну, возле той, что на центральном парке стояла?

Полковник замер на мгновение, затем вспомнив, закивал головой.

— Как же, помню. Когда туда прибыла опергруппа, таджик был еще в сознании. Но показания у него не взяли, растяпы. Думали, доставят в больницу, там его и допросят, а он взял и умер. Врачи сказали, организм слабый оказался, сердце остановилось. — Полковник сморщил лоб и посмотрел на Кодлина. — Так что там с этим избиением?

— А у нас свидетели объявились. Правда, описание нападавших, расплывчато, но все равно, понятно, что это дело рук, бригады Ежова.

— То, что это дело рук бригады Ежова, было понятно с самого начала. — Полковник поставил лейку на подоконник, достал из кармана носовой платок и тщательно вытер руки. — Расплывчатые описания, ты тоже никуда не пришьешь. Ну, куда мы с ними? Все это пустышка. Да, кстати, а почему об этом, докладываешь ты, а не Араев? Ты откомандирован к нам в комитет для оказания помощи в расследовании преступлений, совершаемых националистами. Структура нашего комитета, насколько я знаю, не нарушилась, Араев как был, так и остается моим подчиненным. Следователем по этим делам, назначен он, значит, ему и докладывать. Или он боится ко мне в кабинет идти?

— Не знаю, Иван Сергеевич, — Кодлин пожал плечами, — у него просто много работы.

— Не больше, чем у всех остальных. Но почему-то все, кроме него, находят время, докладывать начальству о ходе расследования. Ладно, — полковник махнул рукой, — пускай делает, что ему в голову взбредет. Только если что-то пойдет не так, эту голову, кое-кто ему свернет. И этим кое-кто, буду я.

Полковник весело улыбнулся и подмигнул Кодлину. Тот ответил улыбкой, но подмигивать не решился. Он был наслышан о крутом нраве начальника следственного комитета и что бывает за панибратское отношение в его кабинете.

— Так что у тебя со свидетелями?

— Если честно, они у нас на составлении фоторобота, чуть не передрались. То глаза не те, то нос картошкой. И каждый утверждает, что он прав. Но в общих чертах, удалось узнать, как минимум двух нападавших. Это Щепкин — младший, по кличке Кил и Холодов — он же Бизон. С остальными сложнее, там настолько все спутано, что под эти описания, подойдет кто угодно, даже мы с вами.

Полковник, слушая Кодлина, одобрительно кивал головой.

— Ну, это не выигрышный билет, но плюс в нашу пользу. Когда придет время закрывать, это будет еще одним камнем, им на шею.