Мой враг-дракон: Разоблачить и не влюбиться (СИ)

Но утро, добрым оно грозило стать или злым, не наступало, а мой кошмар не кончался. У меня ныли запястья и лодыжки, туго стянутые верёвками; кто-то связал меня — зачем? Ведь никакие путы не удержат драконессу. Думая так, я попыталась вызвать пламя. У меня ничего не вышло. Может, оно и правильно — ведь я была во сне, где законы яви не действуют.

Меня притащили куда-то, и скоро верёвки на моих руках и ногах исчезли, но я по-прежнему не могла шевельнуться. Что меня окружало, что сковывало мои силы? Я не могла понять. Слишком много усталости, слишком невероятным казалось всё, что со мной происходило. Меня хотели заточить где-то? Почему, и кто посмел? И где Рик, где стражники, где Каэм…

Каэм. Боль заставила меня крепче сжать задрожавшие веки. Я предала его, обвинила в том, чего он не совершал, выставила злодеем и наговорила ему обидных слов, которых он не заслуживал. Смогу ли я искупить свою вину перед братом, успею ли… прежде чем кошмар станет реальностью?

Резко распахнув веки, я огляделась. Сознание медленно прояснялось, и я вспомнила недавнее открытие: Хэг-Дааль и Ингерис — преступники.

Значит, это они приволокли меня сюда. Маленькая, лишённая окон комнатушка была освещена лишь сиянием белоснежного кокона, в который я была завёрнута, как куколка бабочки, и подвешена к потолку. Открытым оставалось только лицо. А мои ноги лишь самую малость не касались пола.

Я попыталась дёрнуться, разорвать проклятый кокон, но у меня ничего не получилось. Ну разумеется! Хэг-Дааль и его сообщница не оставили бы меня здесь одну, если б эта белёсая дрянь не сдерживала мои силы. Совершенно очевидно, что кокон был магическим. И что же мне тогда делать?

Да где я вообще нахожусь?! Тишина вокруг стояла такая, что невыносимо хотелось закричать, заплакать, ощутить, как горячие слёзы катятся по щекам. Я прикрыла глаза, чувствуя, как гулко стучит сердце, и услышала шаги в коридоре. Кто-то приближался неторопливой, мягкой походкой, и ещё до того, как Хэг-Дааль открыл дверь и появился передо мной, я знала, что это он.

Мой взгляд скользнул по светлым пуговицам на серебристой рубашке, поднялся к спокойному, как всегда доброму лицу в обрамлении седых волос, серебрившихся в сиянии кокона. И, наконец, я уставилась в знакомые синие глаза. Неужели всё время это был он? Как могло таиться столько злобы и ненависти за приятной внешностью и учтивыми манерами?

— Вижу, вам здесь скучно, — в руках Хэг-Дааль вертел какую-то резную шкатулочку. Перчатки были всё ещё на нём.

— Скучно, — сдавленно произнесла я, и, не удержавшись, добавила: — Не хотите ли вынуть меня из кокона?

Хэг-Дааль приподнял брови и рассмеялся. Я сжала зубы, не в силах слышать этот добродушный смех.

— Увы, милая Ания, я ничем не могу вам помочь. Вы сами подписали себе приговор, когда нашли кристаллики иихр в подкладке доски из-под тейрока. Я рассчитывал на другое, — он подошёл чуть ближе, — сделать вас своим орудием и с вашей помощью отправить Ирр-Каэма в Ирлигард навечно — после того, как он, разъярённый, убьёт вашего ненаглядного Рикенна.

Я судорожно сглотнула.

— Вы сказали, что отправили вслед за Каэмом драконов из рода Хэг…

— Я сделал это позже, чем вы думали, — безмятежно откликнулся глава квизари. — Они замешкались ровно настолько, чтобы ваш брат, с присущей ему изобретательностью, запутал их иллюзиями и скрылся. Так уж я рассчитал.

Я прислушалась к себе. Нить дрожала и выводила еле слышную грустную мелодию, но ещё не оборвалась. Что бы там ни рассчитывал Хэг-Дааль, мой брат опомнился и не тронул Рика!

В груди вдруг разлился неуютный холод. А если это означает, что, наоборот, Рик убил Каэма?

Нет, только не Рик! Он обещал мне, он сказал, что кровь моего брата священна для него, потому что та же кровь течёт и в моих жилах! Я верила своему Ассту-Рикенну. Я была уверена, что он — не таков, как его родичи, а значит, оба живы, и Каэм и Рик! И мне надо продержаться до тех пор, пока они не спасут меня!

Я спохватилась и обнаружила, что Хэг-Дааль очень внимательно наблюдает за моим лицом.

— Не скрою, Ания, забавно видеть на вашей хорошенькой мордашке результаты мыслительного процесса, — усмехнулся он, поглаживая крышку загадочной шкатулки, на которой были вырезаны птички, сидящие на ветках. Обычно в такие шкатулки кладут подарки… чем же собирался облагодетельствовать меня Хэг-Дааль?

— Однако, к сожалению, на долгие беседы у меня нет времени. Дела, дела ждут… Вы ведь так неожиданно пропали, и я должен лично руководить вашими поисками, не так ли?

С каким удовольствием я врезала бы кулаком прямо по его улыбке!

— Думаете, ваши преступления не будут раскрыты? Думаете… никто не заподозрит, кто вы на самом деле? — выплюнула я.

Хэг-Дааль подошёл ещё ближе и потрепал меня отеческим жестом по щеке. Впиться бы зубами ему в руку, так я даже головы повернуть не могла!