Мой волк

Я давно оставила попытки разобраться в их причинах, просто закрывалась в комнате и пережидала. А вот сестра иногда старалась помирить родителей. Да и я в ее возрасте пыталась разобраться во взрослых проблемах, заступиться за маму, но как-то получила тяжелую оплеуху от дяди Гриши и желание сошло на нет.

– Агата, – шепот Ники пробивался сквозь вязкий сон.

– Что? – Я приоткрыла один глаз. За окном светлело. – Сколько сейчас?

– Двадцать минут пятого.

– Ты что меня разбудила так рано? – ворчала я.

– Папа вернулся. Мне страшно, – прошептала сестра. – Они опять ссорятся.

И я поняла, что женские и мужские выкрики, это не продолжение моего сна, а реальность.

– … хватит… Гриша, – я разобрала, присев на кровать.

С маминым криком в голову ударила кровь, в ушах загудело, и ладони стали жутко холодными.

– Когда он вернулся? – Я шарила по полу руками в поисках шорт.

– Минут пять назад, – тихо говорила, Ника забравшись на мою постель. – Папа еще с кем-то поссорился около подъезда.

– Ясно. – Я мышкой прокралась к шкафу и достала рубашку.

– Что ты хочешь сделать? – спросила сестра.

– Ничего, Ник. Мне так спокойней, – пояснила я свои действия.

Уже не в первый раз мне приходилось сбегать на время из дома. На то время, пока отчим не протрезвеет. Когда он выпивал, именно я становилась его главной проблемой в жизни. Словно это я уволила его с работы, или я столкнула его со ступеней, и он поломал ногу и из-за этого три месяца провел на больничном.

Громкие шаги, брань, и мы с сестрой вздрагиваем от удара по двери нашей спальни.

– Проблема! – кричит дядя Гриша. – Спишь?!

– Не отвечай, – шепчет Ника, плотнее прижимаясь к моему плечу.

– Оглохла?! – выкрикивает вновь и несколько раз дергает дверную ручку. – Опять все из-за тебя. Зачем ты полезла в наш разговор? А?!

– Ой, – пискнула сестра.

– Гриш. Гриша. Гриша хватит, – уговаривает мама. – Агата ни в чем не виновата.

Я наблюдаю за очертаниями двух фигур сквозь мутное стекло.

– Ну конечно. Эта, – мужчина машет рукой, – как откроет свой поганый рот, ляпнет что-то, все и сбывается. Я остался без прав.

– Гриш, ты глупости-то не говори. Я же просила тебя не садиться за руль. От тебя еще пахло, – мама пыталась успокоить дядю Гришу и гладила его по предплечью.

– Я всегда так езжу, но именно сегодня меня повезли на освидетельствование. А все потому, что твоя ляпнула мне с утра за столом.

– Да ничего Агата такого не сказала, – причитала мама. – Лишь посоветовала поехать на маршрутке.

– Пусть в следующий раз молчит, – рыкнул мужчина. – Слышишь меня, проблема? Не открывай свой поганый рот. Вообще мне не попадайся на глаза.

– Гриш, ну зачем ты так? Ника все слышит. А она тебе все же дочь, – мама привела последний аргумент из имеющихся у нее в арсенале, после которого отчим немного успокаивался. – Что она о тебе будет помнить? А у нее возраст такой сложный. Четырнадцать лет девочке.

– Все нормально, – прошептала я испуганной сестре, сама едва сдерживая дрожь страха. – Сейчас успокоится.

Мама еще что-то говорит, но уже тише.

А я запрокидываю голову и упираюсь затылком в стену.

«Как же я тебя ненавижу, – начинаю мысленный разговор с отчимом. Только так я могу высказать ему все, что думаю. – Каждый день я молюсь, чтобы быстрее съехать отсюда и наконец спать не за запертой дверью», – продолжаю, быстро стирая слезинку со щеки. Не хватало еще расплакаться из-за этого идиота. Хватит и маминых слез.

– Ложись спать, – говорю сестре на ухо. – Все. Успокоился.

Но я ошиблась.

– А-а-а! – мужской остервенелый крик слышен так отчетливо, словно отчим с нами в одной комнате. – Я… я говорил, что это все она! Как же больно, – рычит он, вновь оказываясь у нашей спальни. – Пошла вон! Не притворяйся спящей, проблема. Вон, говорю. Уходи!

– Гриш, ты сошел с ума, – бормочет мама. – Идем, я обработаю руку.

– Не тронь, – рычит мужчина. – Я жду, когда уйдешь, – каждое слово он выплевывает, словно проклятье. – Без тебя наша жизнь будет лучше…

– Ты чего?.. – Ника хватается за мою руку.

Я отстраняюсь и встаю с кровати.

– Не хочу я больше здесь находиться. – Включаю свет – больше не нужно притворяться и прятаться. Хватаю телефон, кошелек, сумку.

– А как же я?.. – Ника смотрит на меня испуганно. – И я не хочу здесь оставаться.

– Он тебя не тронет. Как только уйду, сразу успокоится, – шепчу я, глядя в лицо сестры. – Соберешь мне вещи? – прошу. – Я заеду в обед и заберу.

– Соберу. – Ника растирает ладошкой красный нос. – Ты к деду?

– А куда же еще? – Я улыбаюсь и целую сестру в щеку. – До завтра. Жди меня в час.

Делаю несколько глубоких вдохов, как перед погружением в воду, и открываю замок. Я не отвечаю на оскорбления и не смотрю на лица, быстро шагаю к входной двери, хватаю сандалии с полки для обуви и выбегаю в подъезд.

– Давно бы так, – прилетает мне в спину.

– Ненавижу, – фыркаю я и сбегаю по ступеням.

На улице прохладно и свежо. Я сажусь на лавочку, вызываю такси через приложение и надеваю сандалии.