Мой волк

Девушка спускается, а я прочищаю горло и прошу:

– Еще пять.

Мышка поворачивается и произносит:

– Может, четыре или шесть. Дарить четное количество цветов – плохая примета. – На ее лице мелькает улыбка. – Если у вас, конечно, не скорбный повод.

Капец какой скорбный. Возложу букет на пах и всплакну.

Агата вновь забралась на лесенку и замерла – ждет моего ответа. Смотрит, приоткрыв пухлые губы. А я смотрю на них. Пристально. От нестерпимого желания поцеловать девчонку жжет в груди.

– Так сколько? – произносит она, рвано выдыхая.

– Шесть, – произношу я и делаю вид, что роюсь в кармане в поисках денег.

Агата не комментирует мой выбор, отворачивается, и спустя мгновение я слышу ее взволнованный вскрик.

Зверь решил за человека. Он лишь на мгновение завладел контролем, и я встал за спиной девчонки, плотно прижимаясь и упираясь каменным членом ей в бедро.

И ладно бы я просто подошел вплотную, нет, я ухватил девчонку двумя руками за талию и вдавливал в себя, хвастаясь своим мужским началом и… концом. Это точно какой-то вирус, поражающий не только половую систему, но и головной мозг.

– Что… что… вы делаете? – уточнила наивная мышка и мелко-мелко затряслась от испуга. И ведь и так понятно, что я делаю – пытаюсь произвести неизгладимое впечатление. – З…з…здесь камеры стоят, – произнесла она, не осмеливаясь двинуться с места.

А зверь решил добить девчонку и утробно зарычал:

– Моя…пар-р-ра…

Она перестала дышать. Цветы из дрожащих рук полетели на пол.

«Отойди, идиот, – приказал я себе мысленно. – Проверил – не ведьма. Та бы уже давно скрутила в бараний рог и заставила рыдать как пятилетку, а теперь ослабь хватку, забери цветы и подари их обиженной паре».

А я не в силах сдвинуться с места. Со мной такое впервые. Я даже Лесю смог отпустить после первой нашей встречи, а сейчас как прирос к земле.

– Отойдите! – попросила мышка срывающимся голосом, глубоко и шумно вдохнув.

– Не могу, – зачем-то ответил я честно.

Как можно отойти, если я словно счастье держу в своих руках. Невероятно хрупкое и чертовски запретное.

Я склонил голову и, закрыв глаза, потянул дурманящий аромат ее кожи. Вкусная. Идеальная.

Да что я творю?!

Я развернул девчонку лицом. Агата пошатнулась на лесенке и по инерции вцепилась в мои плечи. Опустила испуганный взгляд на свои руки и отдернула их. Точно мышонок – прижала кулачки к груди, не моргает – смотрит глазищами, ожидая моего следующего шага.

– Я уже говорила, вы меня с кем-то путаете, – прошептала она, покрываясь румянцем. – Я вас вижу второй раз за свою жизнь, – добавила аргумент, который, по ее мнению, должен был меня вразумить.

Я же наблюдал за движениями ее губ. За тем, как розовый язычок проходится по нижней пухлой губе, провоцируя на безрассудство. И я поддаюсь на провокацию, тянусь, желая поцеловать.

Девчонка охает, озирается и возвращается ко мне взглядом. Ее зрачки расширяются, дыхание частит.

– Нет! – вскрикивает она, изворачивается и остужает мой пыл, плеснув водой из пластикового вазона с гортензиями.

Тут даже зверь теряется, позволяя девчонке освободиться и спрыгнуть с лесенки.

Мышка суетится, пытается убежать. А на деле же выходят сумбурные движения руками и ногами и болезненное приземление на пятую точку.

– А-а-ай, – вскрикивает девушка и усаживается на гладкую плитку, словно фарфоровая кукла, широко раскинув прямые ноги. – Не подходите! – Выставляет руки.

Я обтираю лоб и подбородок, стряхиваю влагу с рубашки и брюк, протягиваю руку:

– Давай помогу встать. – Я жду с раскрытой ладонью.

– Не под-хо-ди-те! – чеканит, уже зло прищурив глаза. – Иначе я… – Она всем своим видом обещает кровавую расправу.

А мышка-то с острыми зубками и характером. Хотя неудивительно, если вспомнить то место, где она живет.

Раздражающе громко звенит колокольчик над дверью, и не менее противно женский голос просит объяснений:

– Агата, что здесь происходит? И почему на двери табличка «Закрыто»?

Судя по внешнему виду, на нас смотрит хозяйка магазинчика. Женщина одета вычурно, словно собрала все самое дорогое и яркое из своего гардероба одновременно. Резкий парфюм и звон с десяток цепочек на шее только подтверждают мою догадку.

– Я… – бормочет мышка, пытаясь встать.

– Я случайно опрокинул емкость, – я вступился за Агату. Подошел, помог подняться ей и отойти на сухое пространство. – Я оплачу все расходы, не беспокойтесь, – пообещал я.

Женщина улыбнулась одними губами.

– Ну что ж, бывают казусы, – произнесла она, глядя на меня, и обратилась к Агате: – Но с кем-то чаще всех.

Она оставила сумочку на стойку, подошла к двери, перевернула информирующую табличку и пошла вдоль витрин, проверяя придирчивым взглядом, все ли в порядке.

– Сколько я должен? – спросил я, не заботясь о сохранности, собрал цветы в охапку.

Мышка бросила на меня очередной боязливый взгляд и произнесла сумму.

– Ты бы переоделась, – посоветовал я тихо, протягивая карту. – Застынешь.

Агата кивнула коротко и одернула кофту, прикрывая мокрые джинсы.

– Еще раз извините, – произнес я и вышел на спасительную жару. Рядом с девчонкой мой мозг точно работает с перебоями.