Мой Ванька. Том второй

– А почему они не являются святыми для Короткова и ему подобных?

– Так, значит, по-твоему, с волками жить – по-волчьи выть? Ты как-то мне жаловался, что тебя склоняют к взиманию гонораров с больных. И тогда ты отказывался следовать такому принципу.

– Но это же разные ситуации. Поймите! Этот скот своей писаниной в конечном итоге ставит под угрозу здоровье людей, которые могли бы ко мне обратиться и получить излечение, а теперь, когда я объявлен шарлатаном, они побоятся ко мне обращаться и останутся со своими болезнями.

– Сашенька, дорогой ты мой! Я понимаю, ты нашёл себе железное оправдание. И следующий раз, когда ты решишь творить свой собственный суд, ты тоже найдёшь очередное железное оправдание. Может быть, и тогда всё будет во благо. Но потом ты войдёшь во вкус. Твои способности, поверь мне, могут сыграть с тобой злую шутку. Ты можешь увлечься… Я этого боюсь. Я за тебя боюсь, и стараюсь тебя спасти от тебя же самого.

Кирилл Сергеевич говорит это с такой болью, что мне становится не по себе. Сразу вспоминается Ванькина оценка меня после моего возвращения. Как он тогда сказал… Повелитель судьбы… И тоже сказал, что испугался за меня. Неужели опять головокружение от успехов? Ведь и Кирилл Сергеевич, и Ванька по сути сказали одно и то же. Но ведь в сегодняшнем случае с этим борзописцем по-другому было нельзя!

Очевидно, я молчу слишком долго, потому что Кирилл Сергеевич встаёт, подходит ко мне и кладёт руку на плечо.

– Сашенька, ты человек умный. Подумай… Взвесь… Мне бы очень хотелось, чтобы ты понял мои опасения.

– Уже взвешиваю, – со вздохом отвечаю я.

* * *

– Саша, здравствуйте! Я, наверное, не вовремя вас беспокою?

Действительно, звонок Сергея Петровича меня застал во время обхода.

– Я слушаю вас, Сергей Петрович! Здравствуйте!

– Здравствуйте! Мне только что звонили из редакции.

– Да ну! И какие там новости? – несколько плотоядно спрашиваю я, поскольку примерно понимаю, что там случилось.

– Ну, во-первых, сказали, что будут серьёзно разбираться со своей публикацией и поступившими письмами, а во-вторых, поинтересовались, какую заразу мог подцепить их сотрудник у меня в кабинете. Он теперь почти не может говорить, поскольку страшно заикается.

– Так и спросили? Ну про заразу…

– Именно так и спросили.

– И что вы ответили?

– Гм… – ректор от смеха долго не может произнести дальнейшие слова. – Я посоветовал им перечитать книгу про старика Хоттабыча. Я её недавно со своим младшим внуком перечитывал. Может, помните, как там мальчик при желании сказать гадость, начинал лаять? Похожие ассоциции…

Теперь уже к его смеху присоединяюсь и я.

– И чем же у вас закончился разговор?

– Неопределённым мычанием на другом конце провода. Думаю, теперь они будут искать повод с вами встретиться.

– Понял. Значит, всю эту историю придется всё-таки заканчивать мне самому. Пока они не выполнят моих условий, а именно – публикация пришедших писем, публикация опровержения с указанием заказчика статьи и, соответственно, официальных извинений перед Кириллом Сергеевичем и мной, я палец о палец не ударю.

– Гм… Сильно… Честно говоря, сомневаюсь, чтобы они пошли на все ваши условия.

– А вот это уже будут их проблемы. Вернее, проблемы гражданина Короткова.

– Я не сомневался, что вы жёсткий человек, Саша. Хотя в данной ситуации, может, так и нужно…

Жду гостей. Сегодня должны приехать из редакции.

Сначала мне позвонил заместитель главного редактора и просил к ним приехать для беседы. Я, естественно, отказался, сказав, что очень занят, чтобы мотаться куда бы то ни было. При этом я спросил на всякий случай, кто подписывает публикации в печать. Мне было сказано, что это – прерогатива главного редактора. Тогда я сказал, что буду разговаривать только с этим человеком.

Дальше было совсем смешно. Следующий звонящий представился мне главным редактором газеты. Смешная публика! Они, видимо, действительно решили, что я – шарлатан. Пришлось объяснить звонящему, что он не является главным редактором, а всего лишь завотделом. Насладившись шоком на другом конце линии, я снова потребовал разговора с главным.

Потом мне наконец позвонил главный редактор. Снова было приглашение посетить редакцию. Опять отказался и сказал, что если он хочет меня видеть, то может приехать к нам в Чистые Озёра, и что мелкую публику можно не посылать, поскольку разговаривать мы вместе с Кириллом Сергеевичем будем только с ним. От моего нахальства его просто трясло. Я это очень хорошо чувствовал, но твёрдо стоял на своем. Договорились.

– Сашенька, может, тебе сегодня не оперировать? – осторожно спрашивает Кирилл Сергеевич. – Всё-таки к тебе люди едут.

– Кирилл Сергеевич! Они едут в первую очередь к вам. Вы – главврач, вы тоже пострадали, значит, вам и карты в руки.

– Сашенька, ты же знаешь, я человек мягкий, – говорит он с хитрой улыбкой.

– Какой вы мягкий, я знаю, – и понимающе ухмыляюсь. – Вы тихо и интеллигентно так можете пригвоздить, что мне эту публику потом придётся откачивать. Так что я буду нужен только на завершающем этапе, для общего восстановления, так сказать.

И мы вместе смеёмся.