Мой Ванька. Том второй

– Ваню наши пациенты очень любят. У него чудные руки, – как ни в чём не бывало, продолжает Пётр Максимович. – Когда у меня спину прихватило, то за три раза всё как рукой сняло!

– Что-то я про это не слышал, – бурчу я.

– Ну мы же вам не всё докладываем! Ваня сам посмотрел, сам назначил и сам всё сделал.

– Сашка, привет! – кричит Ванька, влетая в кабинет. – Извини, мы с Риткой задержались.

Прокурора и Петра Максимовича он не видит, да и на меня не смотрит. Весь в счастье! Всё понятно… Ясно, почему задержались! Стаскивает куртку и надевает халат, при этом продолжая говорить.

– Пока ты не скомандуешь поставить мне стол в ординаторской, я буду оставлять свои шмотки у тебя. Ясно? – при этом он поворачивается и только сейчас видит всех нас. – Здравствуйте…

– Здравствуй, Ванюша, – ласково приветствует его Пётр Максимович. – Тут Александр Николаевич тебе работы прибавил.

– Готов… Саш, ты извини, я действительно хотел быть сегодня пораньше. Так, а что случилось?

– Вообще сейчас только два часа, а ты начинаешь с четырёх, так что я не понял, почему ты говоришь, что задержался, – удивляюсь я.

– Понимаешь, Светлана Сергеевна попросила одного дедушку в двадцать четвёртой посмотреть. Я хочу успеть до тихого часа, – спокойно объясняет Ванька. – Потом мы с Риткой хотим кое-что изменить в сети. Идея возникла на ровном месте! Всё-таки что за работа от тебя?

– Вот, у Дмитрия Васильевича серьёзный остеохондроз. Нужно провести десять сеансов.

– Не вопрос! Снимки есть?

– На фонаре.

Ванька долго рассматривает снимки. Обращаю внимание на весьма заинтересованный взгляд прокурора, обращённый на него.

– Ну, в общем, я понял… – мой братишка спокойно воспринимает задание – не первый раз. – Только, Саш, можно, я по своему методу? Правда, это будет уже, наверное, где-нибудь двенадцать сеансов. Зато – в щадящем режиме! Ты же так всегда утюжишь! А я стараюсь мягонько. Пусть немного подольше, зато поприятнее…

При этом Ванька белозубо улыбается прокурору.

– Ну если Иван Николаевич так считает… Александр Николаевич возражать не будет? – тоже улыбается тот.

– Не будет возражать. Так, Ванюха, давай, иди в двадцать четвёртую, а после тихого часа у тебя Дмитрий Васильевич.

– Ну лады! Я пошёл!

Дверь за ним закрывается.

– Честно говоря, горжусь своим братишкой, – признаюсь я.

– Он, видно, очень добрый человек… И мягкий, – выносит приговор прокурор, продолжая улыбаться, только уже задумчиво.

– Просто его жизнь ещё не научила, – поясняю я.

– Эх, Александр Николаевич, – вздыхает Пётр Максимович. – Ваня всегда будет таким. Поверьте… Он не диктатор, как вы.

– Вы знаете, Пётр Максимович, если почитать историю, – начинаю я, – то видно, что успех как раз приходит туда, где есть разумный диктат. Особенно в нашей стране.

– Вынужден согласиться с Александром Николаевичем, – неожиданно поддерживает меня Дмитрий Васильевич, – В нашей стране это особенно часто происходит.

– Я понимаю, что часто осуществляю определённый диктат, – продолжаю я, – но очень надеюсь, что он разумен. Кстати, Кирилл Сергеевич – тоже диктатор, правда, бархатный.

– Констатирую, что вы с ним замечательно спелись, – с улыбкой заключает Пётр Максимович.

– Сашенька, – слышу я в трубке родной Дашин голос, – я тут прочитала… Как это получается? Тебя же оклеветали!

– Дашка, да брось ты! Не расстраивайся. Всякое бывает в жизни!

Сам чувствую фальшивость своей интонации.

– Сашенька, ну кому ты мозги пудришь! Я же всё слышу! Не расстраивайся ты так! Ведь все мы знаем, кто ты такой. И ещё… Ты, главное, знай – я всегда с тобой. У тебя всё будет в порядке. Ты же у меня самый лучший, самый гениальный и вообще – самый-самый!

– Гордишься знакомством? – шутя повторяю я привычную фразу.

– Я тобой горжусь, – тихо и очень серьёзно отвечает Даша, делая ударение на слове «тобой».

* * *

Не знаю почему, но меня, при всём моем понимании сложившейся ситуации, сильно задела газетная статья. Ванька её тоже читал. Так возмущался! Запетушился… Всё предлагал поехать и набить морду автору. Смешной… На работе в больнице подходили наши врачи, и все предлагали писать в редакцию коллективное письмо. Насилу уговорил этого не делать.

Сидим с Ванькой на кухне за столом и ужинаем.

– Сашка, давай по рюмахе? Тебе сейчас это нужно. Ты вон весь как натянутая струна! Это я тебе как почти медик говорю, – Ванька красноречиво смотрит на меня. – Давай!

– Давай…

Он лезет в холодильник. Наливает…

– Ну что, полегчало?

– Ванюха, я же тебе давно говорил, что алкоголь только усугубляет. А с другой стороны, если подумать, то чёрт с ней, с этой статьей! Ты видел, как люди отреагировали? И вообще, кто верит мне, тот придёт, кто не верит…

– Сашка, ты абсолютно прав! Плюнь! Будь выше!

– Ага… А кто предлагал поехать и Короткову морду набить? – ехидно напоминаю я.

– Я бы и сейчас не отказался, – буркает Ванька. – Подлец он!

– Да и не он один. Ясно, что его Глухов нанял. Интересно, как в области отреагируют…

– Слушай, а давай ещё по одной? – не дождавшись моего согласия, он наливает опять.

– Ты-то чего разошёлся?