Мой Ванька. Том второй

– Мы с Риткой будем жить у неё. Её родители не хотят, чтобы мы жили отдельно. Она у них поздний и единственный ребенок. Да и вообще там – сталинская «трёшка». Места много.

– А проблем не возникнет? – осторожно спрашивает Даша.

– Это у меня-то? Если я столько лет с этим деспотом уживался, – он поднимает голову и с улыбкой кивает на меня, – то я теперь даже с тигром в клетке уживусь.

– Ой, ой, ой! Ты ещё скажи, что я тебя все эти годы тиранил.

– А что? Разве нет? Кто меня заставлял свою стряпню есть всё это время? При таких условиях моей жизни один год идёт за три!

Возникший напряг уходит. Мы все облегчённо смеёмся.

– Ладно, ребята! Скоро уже Новый год. Рассаживаемся! – командует Кирилл Сергеевич. – Саша, открывай шампанское.

Под куранты откупориваю бутылку. Наливаю.

– С Новым годом, дорогие вы мои! – провозглашает Кирилл Сергеевич. – Пусть он принесёт нам только хорошее!

Ну всё! Начались звонки на трубки. Звонят сначала кому-то одному, а потом трубка переходит из рук в руки. Поздравляют все, кто нас знает и любит. Как это приятно!

Лежим с Дашей на старой Ванькиной кровати. Сам он спит на диване в комнате Кирилла Сергеевича.

– Ну что? Тот разговор можно считать твоим согласием? – шепчу я ей в ушко.

– А ты сам не понял? – она тихо смеётся и нежно меня целует.

– Я хотел уточнить…

– Уточнил? – и опять целует.

– Теперь уточнил.

* * *

Сегодня у нас не квартира, а изба-читальня какая-то. Я сижу на кухне с очередной умной книгой и готовлюсь к очередной операции, на которую меня, в плане моей вечной учёбы, вызвал Михал Михалыч. Ванька с Ритой вовсю штудируют математику в комнате. Он готовит Риту к экзамену.

Ого! Слышу, что-то они раздухарились! Вот… Сначала отдельные тихие смешки… Теперь уже просто хохот.

Честно говоря, мне это сейчас мешает.

– Эй, молодняк! – кричу я из кухни. – Ухи поотрываю!

Всё стихает, и раздаётся Ванькин голос:

– Спокойно, Ритка! Сам оторвёт, сам и пришивать будет! Заодно и потренируется…

Опять начинается хохот.

– Ребята, я же серьёзно! Мешаете! – умоляю я.

Стихают. Снова углубляюсь в чтение.

– Саш…

– Ну что ещё? – недовольно спрашиваю я.

– Ты математику ещё не совсем забыл?

– Не знаю… – бурчу я.

– Может, посмотришь? Я серьёзно…

Нехотя встаю и иду в комнату.

Доказательство теоремы для меня не стало проблемой. Однако, впервые после долгого перерыва сидя рядом с Ритой, я ощущаю…

Только не это! Смотрю поверх листа бумаги на неё… Это маленькое тёмное пятнышко… Как тогда в Булуне у Васьки. Аж мороз по коже… Там же… матка…

Очевидно, я сделал в объяснениях слишком длительную паузу, потому что Ванька перехватывает мой взгляд. Я это тоже вижу. Понимая, что сейчас нельзя концентрировать на этом их внимание, говорю что-то весёлое, продолжаю объяснения…

М-да… Ваньку так уже не проведёшь. Рита весело смеётся над моей шуткой, а он просто ест меня глазами.

– Всё понятно? – спрашиваю я в заключение, при этом понимаю, что вопрос звучит двусмысленно.

– Ага! Спасибо! – с энтузиазмом говорит Рита, а Ванька только молча кивает.

– Ну давайте… Я пошёл к своим наукам, – непринуждённо улыбаюсь и иду на кухню.

Хлопает входная дверь. Это Ванька вернулся, отвезя Риту домой.

– Что у неё? – он влетает ко мне на кухню, не снимая ни куртки, ни ботинок.

Поднимаю на него глаза… Такого взгляда я у него ещё никогда не видел. Там и боль, и страх. Наверняка он, как всегда, почувствовал мое потрясение.

Хочу сказать… и не могу раскрыть рта, поскольку мои слова будут приговором.

– Сашка! Что у неё? – нетерпеливо повторяет свой вопрос Ванька.

– Сядь… – устало прошу я.

За время его отсутствия я уже много чего передумал и действительно от этого устал. Поистине, куда ни кинь – всюду клин.

Он неохотно садится и начинает сверлить меня взглядом.

– Понимаешь, – начинаю я, не зная, как закончить, – мне показалось…

– Сашка! Да не тяни ты! Давай без дипломатии!

– Хорошо… Похоже на первую степень. Матка… В общем, такое же начало, как тогда у Васьки.

Ванька становится серым.

– Ванюха… Соберись! Не хватало мне ещё тебя сейчас в норму приводить!

– Да… да… – он кивает головой, как китайский болванчик, долго молчит, потом глубоко вздыхает. – Ну что ж… Значит, своих детей у меня никогда не будет…

Понимаю, что за это время он уже прокрутил в уме всё, в том числе и грядущую операцию.

– Будут! Понял? Будут! – громко и жёстко говорю я.

– Не-е… Я не позволю тебе рисковать собой. Я уже видел, чем это кончается.

– Так, Ванюха… Иди-ка ты спать, добрый молодец! Оставь меня в покое и дай мне серьёзно подумать.

Ванька продолжает сидеть, смотря на меня неподвижным взглядом.

– Может, вместе?

– Это те вопросы, Ванюха, которые я должен обдумать сам. Извини. Примерно, как тогда твой позвоночник.

Продолжает сидеть и смотреть на меня.

– Ты что, не понял? Пошёл вон! Не мешай мне думать.

Он встаёт, подходит ко мне и прижимается щекой к моей макушке.

– Иди… иди отсюда! Спокойной ночи! – бурчу я и, увидев, что он машинально забирает со стола пачку сигарет, кричу: – Эй! Сигареты оставь!

Уже час сижу и прокуриваю кухню. Поскольку в квартире тишина, то очень хорошо слышно, как Ванька ворочается на тахте. Тоже не спит…