Мой Ванька. Том первый

– Прошу минутку внимания, – обращается ко всем глава и достаёт какой-то предмет из портфеля. – Дорогой Кирилл Сергеевич! Наш муниципальный совет за ваш тридцатилетний труд присваивает вам звание «Почётный гражданин посёлка Булун» и награждает вас нашей почётной грамотой! Спасибо вам за всё, что вы сделали для нашего посёлка.

Собравшиеся аплодируют. Кирилл Сергеевич принимает почётную грамоту, как это теперь принято, в новомодной деревянной рамочке.

– Спасибо… Спасибо… Очень тронут, – смущённо бормочет он. – Честно говоря, это первая моя награда…

При этих словах у меня внутри всё сжимается. Такой врач! Столько сделал! И его не оценили. Хотя кто не оценил? Власти? Ну что ж… Власти у нас оценивают только тех, кто к ним поближе. Тех, кто подальше, им не видно. А раз не видно, то нет и повода. Так вот у нас…

– Счастливого вам пути! – глава администрации растягивает губы в улыбке. – Успехов вам! А вас, Александр Николаевич, будем ждать к нам снова.

Значит, до него донесли всю информацию. Вот и хорошо.

– Я обязательно буду к вам приезжать, – повторяю я обещание и сегодня пожимаю его протянутую руку.

– Ещё раз счастливого вам пути и до свидания! Извините – дела! – и он скрывается.

Молчим и переглядываемся. Однако… Неожиданно.

– Ладно… – тихо произносит Кирилл Сергеевич, прерывая затянувшуюся паузу. – Схожу в палаты… Надо тоже попрощаться. Николай, пойдём со мной.

Я с ними не иду. Мне тяжело наблюдать эту процедуру. Господи! Помоги ему всё это пережить!

В квартире Дмитрия Ивановича застолье. Здесь все, кто наиболее близок Кириллу Сергеевичу. Теснимся все за одним столом, как тогда, когда мы приехали сюда с Ванькой. Только настроение другое.

– Так! Беру бразды правления в свои руки! – Кирилл Сергеевич встаёт. – У нас сегодня совсем не панихида. Может быть, это, наоборот, – моё второе рождение. Нас с Сашей впереди ждёт трудная, но интересная работа. Вы знаете, я люблю такую работу. Поэтому давайте-ка все нас поздравляйте! И ещё. Надеюсь, современными средствами, которые тут пока недоступны, мне здоровье на Большой земле поправят и я смогу прилететь к вам в гости. Понятно?

За столом начинается оживление. За нас поднимают рюмки, желают успехов в дальнейшей деятельности… Кажется, пронесло.

Вот и аэродром.

Вещи сложены в приличную стопку. Большинство, конечно, книги. Антошка сидит в знакомой ему сумке, в которой я его таскал в больницу. Кот на удивление спокойно воспринял посадку в сумку и всё дальнейшее. Я даже смог нести его в этой сумке на руках, перед собой, потому что остальные вещи сразу же разошлись по рукам провожающих. Сейчас его усатая башка торчит из сумки рядом с моей щекой.

– Граждане пассажиры! – кричит бортинженер Женька. – Прошу вас и ваши вещи занять места в нашем брюхе! – Женька вечно как начнёт…

– Саша! Давайте грузитесь! – слышу я голос Николая. – Пора уже.

Дружно затаскиваем все сумки, чемоданы и коробки в Ил-76.

Последние объятья и поцелуи… Почему-то вспоминаю Таню. Конечно же, её здесь нет! Мы с ней попрощались в нашем кабинете позавчера. Она смотрела на меня сухими глазами, а я читал в них боль. Эх, Танюшка…

Самолёт начинает разбег.

В нарушение всего, хотя наше пребывание на борту уже нарушение, нам с Кириллом Сергеевичем Николай разрешил посмотреть на Булун из штурманской кабины.

Всё…

Земля тает внизу, и уже ничего не видно.

– Ладно, Сашенька… Пошли к вещам, – тихо зовёт Кирилл Сергеевич. – Антошка заждался…

В брюхе самолёта выпускаю Антошку на свободу. Пусть походит немного. Лететь долго.