Мой учитель — монстр (СИ)

— Я… (Твоё имя)… Давай сотрем линию этой границы? — спросил тише, на грани шёпота… Он просил. Взгляд был таким умоляющим, греющим душу изнутри, и ты поняла — в тебе эта граница стёрлась ещё под дождем. Он смыл ее, впитав летним зноем в изумруд разнотравья на холмах, где ты рисовала пейзаж.

— Инк, ты меня обнимаешь в одной постели. Уверен, что граница ещё осталась? — смешливо фыркнула, чуть расслабляясь. Доверилась полностью, ведь свидетелем вам был разве что интерьер одинокого мотеля за городом, где то и дело слышался стук колес проезжающих мимо поездов. Преподаватель хохотнул счастливо, словно собрался после этого отшутиться в ответ, но вдруг посерьёзнел в один миг и полностью накрыл собой, жаром поцелуя смяв нежные губы.

Он так долго об этом мечтал… Ты так долго этого ждала…

Ответила ему, чуть расжав челюсти, ощущая, что в рот скользнул горячий язык, обласкивая собой все то новое, что он мог отыскать. Танцуя с твоим в обоюдной нежности, полной принятия того, что нестандартно смотреть на мир — не ошибка. Это прерогатива нареченных самой жизнью. Его тело хоть и было больше и вжимало тебя в узкий матрас, но не давило силой. Его руки забрались под ткань полотенца, все ещё немного влажного, ощущая лёгкую прохладу кожи, на которой его касание обжигало, распаляя внутри то, что ты бы сравнила с кипением воды. Инк не был груб, ласкал медленно, гладил, каждую линию ребра обводил фалангами, поднявшись выше, к груди. Тебя волновало это. Настолько, что прогнулась в спине навстречу, на животе ощущая тепло его магического тела, спрятанного лишь за такой же тканью казённого полотенца.

— (Твоё имя), ты лучший для меня шедевр, — горячо прошептал в ухо, оторвавшись от поцелуя, прикусывая за мочку уха, пока ты дорисовывала узоры пальцами по холсту его лопаток.

— Инк, — долго растянула его имя, целуя шею, в лордозе{?}[Лордоз — физиологический изгиб позвоночника кпереди] которой мерцали перламутром иризации{?}[Иризация — оптический эффект, проявляющийся у некоторых минералов в виде радужного цветового сияния при ярком освещении на ровном сколе камней и особенно после их полировки.] межпозвоночные диски.

— Моя хорошая… Ты будешь со мной? Станешь делить со мной ненормальный взгляд на мир? — монстр снова не спрашивал. Он просил. Бодал лбом, осыпал поцелуями, руками гладил тело, с которого полотенце сползло мягкой тканью белизны. А ты жмурилась, таяла от касаний, дарила в ответ доверчивую ласку, не в силах оторваться от того, кто манил и пугал тем, что вдруг оттолкнет. Но нет, ты ошиблась, все подозрения — ничто. Он действительно хотел быть с тобой, дышать тобой, как вдохновением, дарить себя и в ответ взять тебя наградой.

— Мне кажется, что я была с тобой с первого взгляда, Инк, — шепнула тихо, целуя кляксу необычного пятна на щеке и скуле, чувствуя, что монстр ластился нежнее и никуда не торопился.

Ведь дождь за окнами мотеля глотал любое время, любые взгляды отводил прочь.

Глотал ваши стоны, рождённые из дыхания в ответ на учащенный чувствами и движениями пульс.

Тебе казалось, что все твое тело теперь пропиталось ароматом сладкого акрила и дерева. Это первое, что ты почувствовала, проснувшись следующим днём, напрочь проспав все утро. Потянулась сонно и медленно, ощущая приятную смесь неги и лёгкой боли в бедрах, и на спине, кажется, царапины жглись линиями. Но это было так прекрасно, что ты решила — неважно, будет ли будущее. Было чувство, что время замерло на одном месте, даже часы здесь не тикали, а ты и не торопилась узнать, который час. Ты даже думала, что быть может, приснилось. Что нет его рядом, а если и был, то ушел, как часто случалось у других в таких порывах страстной прихоти. Но все эти мысли скомкались негодным рисунком, полетели в мусор, когда чужие руки мягко погладили нагое тело под одеялом, осторожно уложив под себя. Эти теплые косточки со сладковатым запахом ты не спутаешь ни с чем. Никогда.

— (Твоё имя)? Как ты? Я вчера немного сорвался, прости~, — монстр ласково ткнулся носом в твою шею, прося прощения за оставленные на теле знаки его обладания тобой. Нечаянно поставленные, но тебе отчего-то понравилось. Не так уж их было много, но зато сколько удовольствия получили вы оба…

— Это было слишком хорошо, чтобы просить за это прощения, — смешливо ответила, пропуская у его ребер руки, прижимаясь ближе в уютном кольце чужой защиты. Так хорошо, как никогда не было прежде. И ни одно чувство идеально найденной композиции не сравнилось бы по созвучности с душой в момент такой близости.