Было почти девять утра. Вскоре к нам «закрепили» сопровождающим до школы молодого сотрудника, который ходил с сигаретой в зубах и в служебной кепке, сдвинутой немного набок, и мы, словно утята за уткой, пошли за ним к выходу.
Когда он подошел к двери, ведущей на саму территорию зоны, во мне возникло странное волнение, и не успела я с ним совладать, как сопровождающий резко открыл тяжелую на вид железную дверь и, пройдя сам, стал пропускать нас. Я шагнула за порог и первое, что предстало перед моими глазами – это длинная синяя решетчатая лестница, которая вела вниз на большую квадратную площадку, а на ней, словно очерченные углем на асфальте, стояли осужденные… их было несколько сотен. Несколько сотен мужчин… несколько сотен пар мужских глаз были устремлены в нашу сторону…
Оказывается, в это время, как правило, проходит утреннее построение. Нам предстояло спуститься по этой лестнице вниз и пройти через их строй в здание, где находится школа. Другого пути не было. Это, наверное, можно сравнить с мировым конкурсом красоты, когда ты спускаешься в купальнике на каблуках по ступенькам мировой сцены с непроницаемым выражением лица перед миллионной аудиторией. Но участие в конкурсах красоты – это дело добровольное и большинство зрителей таких мероприятий, как правило, женщины, а нас об этом испытании никто заранее не предупредил и в нашем случае зрителями были сотни заключенных мужчин, сотни пар мужских глаз, которые по нескольку лет не видели вблизи молодых женщин, да еще в гражданской одежде. Тут появляемся мы, а мне тогда было всего двадцать три года, и еще две молодые девушки, почти одногодки со мной.
И вот мы спустились вниз… к ним… словно на растерзание. Это был самый странный и страшный момент в моей жизни, я почувствовала тогда себя абсолютно голой перед огромной толпой мужчин, и, несмотря на то, что на мне была одежда, она мысленно была растерзана голодными глазами преступников…
ЗАПАХ