Мой талисман

– Благодарю, ваше императорское величество, в моей семье все благополучно, даже более того. Бог послал нам огромную радость: нашлась моя сестра Елизавета, которую мы все считали погибшей при пожаре в Лондоне. Оказалось, что она получила от упавшей балки сильный удар по голове, поэтому потеряла память и все это время жила под чужим именем, не зная, что мы ее оплакиваем. Память вернулась к ней совсем недавно, и моя сестра сразу приехала домой.

– Я вижу в этом руку провидения! Я в долгу перед этой девушкой за ее предсказание, сделанное мне в Англии. Надеюсь, ты представишь ее ко двору?

– Ваше императорское величество, Лиза вышла замуж за графа Печерского и теперь живет с мужем в Москве, но вам ее уже представили – до свадьбы она выступала под псевдонимом Кассандра Молибрани.

– Алексей, ты рассказываешь совершенно фантастическую историю. Твоя сестра – великая певица, а ты никогда не говорил мне о ее таланте. Может быть, девушка просто захотела попробовать себя на сцене, зная, что ты никогда не допустишь ее артистической карьеры, а будешь настаивать на традиционной судьбе невесты из аристократической семьи.

– Возможно, что вы правы, – согласился князь, не желавший распространяться на скользкую тему.

– Женщины – загадочные существа, я их люблю, но часто не понимаю, – признался император. – Не допытывайся правды, не терзай девушку, оставь все как есть. Но сестер все равно представь ко двору, ты и старшую еще не показал, хотя тоже замуж выдал.

– Благодарю, ваше императорское величество, но можно мне начать с младшей сестры? – перешел к делу Алексей. – Княжне Ольге скоро исполнится восемнадцать лет, и я прошу милостиво пожаловать ее во фрейлины императрицы Елизаветы Алексеевны.

– Я буду рад, но ты, возможно, не обращал внимания на шифры наших фрейлин. Там переплетаются вензеля моей жены и матери. Матушка так и не выпустила бразды правления женским царством из своих рук, поэтому фрейлины у императриц общие. Но я советую тебе поговорить с Элизой, думаю, она найдет возможность оставить княжну Ольгу при себе.

Алексей поблагодарил государя за внимание к своей сестре и спросил, какие задачи командира гусарского полка, который ему предстояло возглавить по высочайшему повелению, император рассматривает как первостепенные.

– Естественно, гусаров реформа не коснется, для гвардии военных поселений не будет, так что твоя задача – боеспособность полка. Применишь весь свой опыт, полученный на войне. Сделаешь из полка образчик современной легкой кавалерии, такой, чтобы Наполеон на острове Святой Елены съел от зависти свою треуголку. Я оставляю за собой гвардейские полки и столичный гарнизон, а все остальное перевожу в военные поселения.

«Понятно, что делал здесь Аракчеев, – подумала Черкасский, – военные поселения – самая утопическая идея на моей памяти».

Как будто подслушав его мысли, император сказал:

– Алексей, ты думаешь, я не понимаю, что из моих солдат не получится дельных хлебопашцев, а ратные навыки они растеряют? Я все понимаю, но должен либо содержать восьмисоттысячную армию, либо думать об освобождении крестьян. Те полки, которые будут сами себя кормить, сэкономят казне огромные средства, и я смогу выкупать землю для освобождаемых крепостных. Ты сам как поступаешь со своими крестьянами?

Черкасский рассказал, какую стратегию выбрал для себя в этом вопросе, и Александр согласился, что в данный момент это – самое разумное, что можно придумать. Они еще поговорили про новое назначение Алексея, а потом государь отпустил старого друга, посоветовав прямо сейчас пойти к Елизавете Алексеевне.

– Она поможет тебе, не сомневайся, – заметил император, провожая князя, – не отдавай сестру моей железной матушке – получишь новую графиню Ливен.

«Вот это нам точно не нужно, – подумал Алексей, выходя в приемную, – хватит с меня коммерсанток, конезаводчицы и ясновидящей оперной певицы».

На половине Елизаветы Алексеевны его встретила незнакомая не очень молодая фрейлина в светло-сером платье.

– Что вам угодно, сударь? – осведомилась она, окинув князя пристальным взглядом.

«До чего неприятная дама, – подумал Алексей, – мало того что некрасива, да еще и смотрит мрачно».

Дама ждала ответа, и он представился:

– Светлейший князь Черкасский, я пришел сразу после аудиенции у государя, он посоветовал мне повидать императрицу немедленно.

Услышав имя визитера, дама тут же повела себя совсем по-другому, она заулыбалась и заговорила елейным голосом:

– Ваше сиятельство, извольте обождать, я сейчас доложу ее императорскому величеству.

Она вновь улыбнулась и, бросив на князя нежный взгляд, скрылась за дверью.

«Откуда они ее выкопали, – изумленно подумал Алексей, – у этой фрейлины повадки трактирной шлюхи. Может быть, не стоит делать Ольгу фрейлиной и присылать сюда?»

Но отступать было уже поздно. Дверь распахнулась, и из гостиной, приветливо улыбаясь, вышла сама Елизавета Алексеевна.

– Алексей, как я рада вас снова видеть! – сказала она, протягивая князю обе руки, – проходите скорей, расскажите, где вы были все это время.