Мой талисман

– Иди, милая, и больше не ищи ничьей помощи. Ты – талисман, и те, кого ты любишь, пройдут через беды, но обретут счастье благодаря тебе. Это – твое предназначение в жизни.

Пророчица поднялась со своего места и кивнула, показывая, что разговор окончен. Ольга поднялась, попрощалась и вышла. Она была так озадачена, что даже не поняла, чего от нее хочет кузен, встретивший ее у дверей. Тому даже пришлось встряхнуть девушку за плечи.

– Холи! Очнись! Ты слышишь меня? – воскликнул Николай.

– Да, Ники. Что случилось, зачем ты кричишь?

– Хочу убедиться, что ты поняла меня, – ответил кузен, – стой около этого окна и жди меня.

– Хорошо, – согласилась Ольга, но тут же забыв об обещании, осталась у двери.

Она все пыталась понять, где ей искать злополучную восковую куклу и кто та женщина, которая захотела отнять у нее жениха. Но и поверить в то, что ее подруга, которую она знала и любила с детства, завидует ей, девушка не могла. Одно пророчица сказала правильно: Натали – невеста ее кузена, мужчины, связанного с Ольгой родственными узами. Знать этого она не могла. О помолвке должны были объявить только через неделю в Москве.

Внезапно девушка поняла, что Николай, заходя, неплотно прикрыл дверь, и она слышит его разговор с Татариновой.

– Что князь, принес свои сомнения? – спросила пророчица, – я даже смотреть вокруг тебя никого не буду, сразу задай вопрос, я на него отвечу.

– Я должен знать, был ли мой отец безумен в конце жизни, и если это так, откуда взялась эта душевная болезнь, ведь в роду у нас никого сумасшедших до него не было.

– Василий! – назвала имя Татаринова. – Он не может успокоиться, слишком много злодеяний на его совести. Я чувствую, что он очень страдает, сейчас этот человек стоит по пояс в зловонной жиже. Он говорит мне, что его разум помутила женщина, поработившая его огромными долгами. Она опоила его какими-то травами и добилась того, что он стал ее покорным рабом. Эта женщина велела ему убить твою мать, в надежде выманить ее состояние, а потом посоветовала убить брата, чтобы получить состояние твоей бабушки. Эта женщина – француженка. Имени ее я не слышу, я знаю только, что она дает деньги в рост, и сейчас ее дело процветает.

Князь Николай молчал, пораженный ответом пророчицы. Та посмотрела на него и сочувственно сказала:

– Иди с Богом, князь, нет на тебе никакой болезни, здоров ты, и впереди у тебя радостная жизнь, девушка хорошая тебя любит, детки у вас будут. Будь счастлив, а о прошлом не вспоминай.

Николай опомнился, поднялся и, поклонившись Татариновой, вышел из комнаты. Князь испытывал такое облегчение, что даже забыл о том, что его ждет кузина. Он сразу направился к выходу, когда Ольга окликнула его.

– Ники, подожди меня!

– Ох, прости, милая, – извинился Николай, – я так озадачен, что даже забыл о тебе. Но ты получила ответ на свой вопрос?

– Да, спасибо, что привел меня сюда, – сказала Ольга, она не сказала, что ответ прорицательницы породил еще массу загадок, но, по крайней мере, девушка теперь знала,что у них с Сергеем есть враг, которого они должны были победить.

Ольга взяла кузена под руку, и они отправились в дом на Миллионной улице. Они были так заняты своими мыслями, что по дороге оба молчали, и даже не заметили этого, а опомнились только тогда, когда карета остановилась около крыльца особняка Черкасских.

– Холи, я не буду заходить, – сказал князь, – поеду собираться и выеду в Москву.

– Ты сделаешь предложение Генриетте? – спросила Ольга.– За этим и еду, – счастливо улыбнулся ей кузен, и княжна подумала, что кузен, оказывается совсем молодой человек, когда так улыбается.

Утром следующего дня Ольга вместе с другими фрейлинами хлопотала около Елизаветы Алексеевны. Государыне нездоровилось, ее мучили боли в сердце и слабость, но она мужественно переносила болезнь и даже попросила одеть ее для поездки в Смольный институт, но, сделав несколько шагов по комнате, вновь прилегла на кровать. Роксана Струдза предложила почитать ей, и императрица попросила открыть Евангелие. Все, что читали государыне, читали только по-русски, и Ольга с удивлением отметила, что Роксана читает с чуть слышным акцентом. Когда та говорила, этот акцент не был заметен, и княжна забывала, что перед ней – гречанка.

Елизавета Алексеевна окликнула Ольгу и попросила принести ей из кабинета резной ларец, где она хранила письма своей матери, а потом достать из дорожной кладовой кедровый сундучок с письменным прибором. Княжна поднялась и отправилась выполнять указание. Ларец она нашла сразу, он стоял на уголке письменного стола императрицы.А вот в кладовую ей идти одной было бесполезно. Во-первых, кладовая обычно запиралась на ключ, и доступ к ключам был только у гофмейстерины и у камер-фрейлины, а во-вторых, все равно на многочисленных полках стояло столько вещей, что найти среди них кедровый сундучок она самостоятельно не смогла бы.

«Нужно найти гофмейстерину, – подумала девушка, – Сикорская такая мерзкая, что лучше с ней лишний раз не говорить».