Мой Сталинград

«Дорогая Оля!

Хоть и с опозданием, но разреши поздравить тебя с Новым 1943 годом.

Опоздание – не моя вина. У нас здесь были горячие денечки: для поздравления фрицев с новым годом мы кое-что здесь делали... Уж прости...

От тебя уж давненько ничего нет. Почему это ?

Сообщаю тебе свой новый адрес: 1704 ППС, часть 21. Алексееву М. Н.

Но ты не беспокойся; посланные тобою письма по старому адресу до меня дошли. Будь здорова.

Привет папе, маме, бабушке и Нюсе.

С приветом – твой М. А.»

Что же, однако, означают «горячие денечки», помянутые мною как бы мимоходом в этом коротком письме? Безусловно, имелась в виду наша подготовка к решительному штурму окруженного врага и окончательного его разгрома под Сталинградом. Этого требовал все с большей настойчивостью Сталин от Рокоссовского и Воронова. Особенно после того, когда Паулюс отказался от предложенной ему капитуляции.

Штурм, как известно, начался ранним утром 10 января 1943 года. К этому времени я уже был переведен в артиллерийскую штабную батарею командующего всей артиллерией дивизии полковника Николая Николаевича Павлова.

Более подробно обо всем этом рассказано в романе «Мой Сталинград».

И наконец еще об дном письме: оно, кажется, последнее, написанное мною и направленное на Урал, в Ирбит, 17 января 1943 года:

«Запомни, дорогая Оля, этот день. Числа 20 января радио известит вас о великих успехах наших войск. Борьба на нашем участке фронта достигла кульминационного пункта.

Враг здесь будет на днях(подчеркнуто мною. – М. А.) повержен!

Пищу я тебе письмо в суровый мороз, на дороге нашего наступления. Возможно, у меня будет когда-нибудь время описать тебе эти героические дни.

Вот сейчас мимо меня партия за партией гонят пленных немцев.

Это – ходячая смерть. Возмущенная Россия мстит!

А по полю куда ни глянь – всюду трупы, трупы врага... И невольно вспоминаются слова из известной пушкинской поэмы:

«О, поле, поле!
Кто тебя усеял
Мертвыми костями?»