Мой случайный препод

— Я тебя видел как-то, ты шла с каким-то парнем. Он с твоей работы? — задумчиво говорил Эд, поглаживая меня пальцами по руке от локтя до плеч и обратно.

— Аа, да, — секунда понадобилась, чтобы понять от чем он. — Это Никита, он меня часто провожает, — постаралась сказать как ни в чем не бывало, зачем-то взболтнув последнее, но хотя бы умолчав о том, что он предложил мне встречаться, и я почти согласилась.

— Давай так: ты увольняешься с этой работы и больше не общаешься с этим парнем, а обеспечивать тебя буду я. Какая там у тебя зарплата?

Я приподнялась на локте, чтобы посмотреть на него. Но не успела я и рта открыть, он продолжил:

— Неважно, — Эд тепло усмехнулся, посмотрев на меня, — покрыть все твои расходы точно хватит, — с этими словами заправил мне прядь за ушко.

Он говорил это с улыбкой, но я видела, что он немного напряжен. Неужели он ревнует? А я ведь даже не сказала, что Никита ко мне испытывает не только дружеские чувства.

Так мило было, что он такой весь, эммм… Эд и ревновал к такому как Никита. Нет, Никита, безусловно, симпатичный, особенно эти его ресницы, но все же с Эдом он не сравнится, и не сколько по красоте, сколько по внутренней силе, обаянию, сексуальности в конце концов. Взрослости. Даже, например, тот поцелуй с Никитой ощущался нелепо, неудобно, а Эду я отдалась полностью как будто другого пути и не существовало.

Эд все это говорил в шуточной манере, поэтому сам факт того, что он собрался платить за то, что я не буду общаться с Никитой, меня не смутил. А если бы Эд предложил помогать безо всяких условий, ну и естественно не так вот сразу, а спустя время, думаю я бы даже восприняла это позитивно — я не отношусь к тем девушкам, которые всячески отрицают покровительство мужчины, да что там покровительство — даже за мороженое не дают заплатить уже будучи в отношениях. Для меня логично, что в отношениях финансовая сторона по большей части закрывается мужчиной.

Я поняла это, потому что видела пример перед глазами. Когда мне было шестнадцать, у папы стало плохо с работой: задержки зарплаты были больше полугода и все больше увеличивались, да и начальник озверел и начал доставать донельзя. Мама в тот момент уговорила папу уволиться, и он так и поступил, собираясь сразу устроиться на другую работу. В итоге мама взвалив на свои плечи, так и тащила все около года в надежде, что папа вот-вот все же найдет стоящую работу, пока не заболела и не слегла на 2 недели.

Это дало папе как будто толчок, и он, безуспешно искавший работу почти год и лежавший большую часть времени перед телевизором, вдруг за пару дней нашел и работу, и деньги на лечение, и вообще будто ожил. Мама после этого многое осознала и перестала винить папу, когда поняла, что у него просто не было топлива в виде стимула. Сейчас она работает, но больше для своего удовольствия — основной "добытчик" все равно отец.

— И вообще… — что-то хотел сказать Эд, но я не умышленно перебила его.

— Я пока не планировала уходить с работы.

— Да, конечно, тебе виднее, — спокойно заключил Эд и поцеловал меня в лоб.

Выходные подходили к концу. В пять вечера нас ждал самолёт, и за все это время Эд ни разу не обмолвился о том, кто мы теперь друг другу.

Меня изнутри терзали противоречия: с одной стороны, так хотелось быть с ним по-настоящему, поверить его глазам, перестать накручивать себя, а с другой, умом-то я понимала, что никаких серьезных слов с его стороны не последовало, и что возможно я для него просто увлечение. Добавил груза на эту чашу весов и случайно услышанный мной конец разговора. Я была в душе, а когда вышла, услышала:

— Конечно, я один. Нет, нет у меня никого, — немного раздражённо отвечал по телефону Эд. — Хорошо. До связи.

В сердце больно кольнуло, ведь мои догадки в этот миг подтверждались. Я подумала, что не обязательно ведь он говорил именно об отношениях… Но о чем тогда ещё можно так говорить: один, никого у меня нет? Настроение испортилось ещё больше. Как хорошо, что нам уже надо было уезжать, потому что скрывать свое ухудшающееся состояние становилось труднее.

— Мне кажется, или у тебя плохое настроение? — Эд все же заметил это и спросил, когда мы собирались в аэропорт.

— Все нормально, — мягко ответила я.

В конце концов он не виноват, что я сама же разбилась о собственные иллюзии. Наивная дура.

Всю дорогу до аэропорта Эд разговаривал по телефону. При регистрации и посадке свое настроение мне удавалось благополучно скрыть за сопутствующими им действиями. А в самолёте я сначала сделала вид, что уснула, чтобы и дальше не провоцировать вопросы со стороны Эда, а потом и правда задремала.

Эд поехал на такси вместе со мной, хотя я убеждала, что не нужно меня провожать, опасаясь, что Эд захочет испробовать на прочность мою кровать, а я сначала не удержусь под его напором и ласками, а потом и вовсе выскажу ему все, или спрошу в лоб. Но Эд, сославшись на дела, не стал даже заходить — просто затащил чемодан и уехал.