Мой Щенок

— Да весь твой дом — один сплошной шанс! Думаешь, если ты убираешь из моего доступа оружие, значит, лишаешь возможности напасть?! — его карие глаза сверкали от гнева и обиды, дыхание стало частым и поверхностным. Я незаметно переместилась, скорректировав позу для резкого рывка. — Оружие можно найти везде, где угодно! Я сам — оружие. Понимаешь?! Я просто не хочу нападать!

— Успокойся, — мягко попросила я, подбирая слова. Но, видимо, избрала провальную стратегию. Лицо щенка исказилось от гнева. Ирвин, осознав, что я по-прежнему не прониклась к нему доверием, внезапно рванулся вперед, на ходу смяв пальцами бокал. Стекло хрустнуло. Не знаю, что именно он хотел мне продемонстрировать, но шансов ему я, действительно, давать не собиралась. В двух шагах от меня он резко замер, схватившись рукой за горло. Моя рука, выполнив короткий хлесткий бросок, как раз опустилась обратно на колено. Ирвин медленно отнял ладонь от шеи и посмотрел на окрасившиеся кровью пальцы. По коже змеилась царапина. Неглубокая — я была в этом уверена. Я бросала ножи недостаточно хорошо, но не настолько, чтобы промахнуться с пары метров. Щенок перевел взгляд на мои руки. В глазах читалось удивление.

— Это был бокал из моего любимого набора, — недовольно уточнила я, бросив тоскливый взгляд на осколки. — А мой нож едва не пропорол обивку дивана. И, да, мне спокойнее, когда свое миролюбие ты демонстрируешь без резких жестов. Помощь в обработке раны нужна?

Ирвин поджал губы. Его подбородок дрожал от злости и обиды.

— Нет… мастер, — слово прозвучало, как оскорбление.

— Тогда доброй ночи. Мне нужно обдумать наш разговор. И, Вин, — он, уже сделавший несколько стремительных шагов к двери, замер. Не оборачиваясь. — Если бы я тебе не доверяла, ты не вошел бы в этот дом. Но мне нужно убедиться, что я делаю правильный выбор.

Постояв секунду на месте, щенок вышел вон из комнаты, так и не удостоив меня взглядом.

Ирвин спустился, когда я мирно завтракала в одиночестве. Помявшись немного в дверях, он со вздохом уселся на свой стул и, не глядя на меня, произнес:

— Прости. Я перегнул вчера.

— И тебя с добрым утром, — миролюбиво отозвалась я, изучая смущенную физиономию зубастого и растрепанные после сна черные пряди. — А чего ты, собственно, хотел?

— Доказать, что возможностей полно, а не нападаю я исключительно по своей воле.

Я, хмыкнув, согласилась:

— Доказательство засчитано.

Ирвин, наконец, поднял на меня глаза и неожиданно улыбнулся в ответ. Я замерла. Улыбка, легкая, искренняя, будто случайно коснувшаяся губ, изменила его лицо. Теперь мой ученик казался мне очень юным и неловким. Словно неоперившийся птенец. Двадцать лет. Он сказал, что до оборота прожил около двадцати. Если допустить, что сознательную взрослую жизнь он начал несколько позже, чем я, все его вспышки и эскапады представали в другом свете. Как юношеская горячность. Попытка завоевать признание. Я мысленно сделала пометку обдумать эту догадку, а вслух поторопила:

— Давай, завтракай скорее. На тренировку опоздаем.

Глава 7. О позитиве и подозрениях

Добравшись до места, я дала Вину время отдышаться на улице — дорога все еще была проблемой, — и вошла в здание. Каково же было мое удивление, когда я наткнулась на Мрака с Санькой.

— Привет, сестрица, — брат тут же сграбастал меня в охапку и крепко сжал. Я судорожно вдохнула, хватая воздух, и отстранилась.

— Задушишь. Привет. А что вы здесь делаете? — я слегка кивнула Саньке и направилась в раздевалку. Мрак двинулся следом.

— Понимаешь, Леди, у меня перекрылось время тренировки с заказом, а Саньку нужно сегодня обязательно погонять. Вот я и подумал, что ты можешь быть не против…

— Сказал бы сразу, что охота посмотреть на вампира, — ухмыльнулась я, ныряя в футболку. Мрака я ничуть не стеснялась. Когда мы учились, женщины в нашем заведении были редкостью, и особыми бытовыми условиями не располагали.

— Ладно, одну из причин ты угадала, — улыбнулся брат. — Но первая тоже не выдуманная. У меня действительно срывается тренировка из-за заказа. Так позволишь?

— Валяй, — согласилась я, убирая длинные волосы в косу и закалывая сие сооружение на голове. Мрак подошел ближе и помог мне справиться с прической. Очарование почти интимных прикосновений заключалось в том, что контакт был абсолютно лишен сексуального подтекста. Братская забота. Дружеский жест. Доверие людей, привыкших допускать друг друга в личное пространство. Сколько раз Мрак бинтовал меня на заказе, оказывал первую помощь — не перечесть. Приметы тел друг друга мы могли перечислить с закрытыми глазами. И, тем не менее, эротики между нами так и не случилось. Мистика наших отношений завораживала меня, а ценность именно такого общения не позволяла зародиться в голове и отголоску влечения. Придержав и чуть пожав его пальцы, я благодарно улыбнулась.

Закончив с переодеванием, я, в сопровождении Мрака, спустилась в зал. Мы вошли туда за пару секунд до того, как в дверях возник Ирвин. Увидев двух нежданных гостей, вампир застыл в нерешительности.