Мой северянин

Света хотела встать и уйти, но Слава, поняв, что его шутки неуместны, и он перегнул палку, удержал жену и поцеловал в щеку.

— Хорошо, давай поговорим о работе в Юганске, потому что учёба в университете — вообще не вариант, — вздохнул он. — Ты хоть представляешь, что за работа на Севере? Тяжёлая, на собачьем холоде…

— Слава, так у тебя и здесь такая, только за неё столько не платят! Вспомни, как ты раньше в аварийке работал! Да и сейчас, если авария достаточно крупная, тебя будят по ночам. И работаете вы на улице в любое время года при любой погоде.

— Думаешь, стоит попробовать, Света?

— Думаю, да. Давай хотя бы съездим в офис, узнаем, что и как.

…Через пару дней супруги Бочкарёвы отправились в офис, расположенный в областном центре, а в конце августа Вячеслав уехал на свою первую вахту.

* * *

Спустя три с половиной месяца

Света смотрела в окно и не верила собственным глазам: неужели наконец-то снег? Ей точно не мерещится? Снег в этом году опоздал на целый месяц и по-настоящему пошёл только десятого декабря.

Хотелось вскочить с места, распахнуть окно и высунуть голову под крупные невесомые хлопья. Сдерживало то, что она в данный момент находилась в кабинете главного бухгалтера городской администрации.

Майя Владленовна, которую за глаза все подчинённые называли «Маечка», меньше всего соответствовала и своему лёгкому весеннему имени, и ласковому прозвищу.

Грузная, с квадратной фигурой, массивной челюстью, носом-картошкой, бесцветными бровями и ресницами. Вишенкой на торте являлся почти штоколовский бас.

Майя Владленовна Терская работала главным бухгалтером ещё с тех пор, когда городская администрация именовалась горисполкомом, и уходить на покой пока не собиралась. Подсидеть её было невозможно, хоть многие и пытались.

Во-первых, Терская была очень востребованным специалистом, постоянно развивалась в профессии, повышала квалификацию и шла в ногу со временем. А во-вторых, имела родственников в областной властной элите.

Несмотря на абсолютно не располагающую к романтике наружность, Майя Владленовна была счастливой женой, матерью и бабушкой.

На службе же Терскую побаивались даже те, кто ей не подчинялся. Она в принципе не жаловала молодёжь, считая, что нынешние молодые специалисты готовы заниматься чем угодно, лишь бы не работать. А особенно строго Майя Владленовна относилась к легкомысленным девицам: постоянно гоняла тех за несоблюдение дресс-кода и за флирт с женатыми сотрудниками.

Светлана была единственной представительницей молодого поколения, не попавшей в немилость к главному бухгалтеру. Терская уважала её за серьёзность, собранность и ответственное отношение к делу.

— Светлана Дмитриевна, у тебя всё хорошо?

С трудом оторвав взгляд от окна, за которым шёл снег, Света посмотрела в небольшие светлые глаза Терской.

— Да, конечно, Майя Владленовна.

— Я впервые обнаружила в отправленных тобой расчётах ошибку.

— Да? — Света заволновалась. — Я сегодня же всё исправлю! Извините, пожалуйста!

— Да сядь ты, — расслабленно махнула рукой Терская. — Вечер уже, рабочий день вот-вот закончится. Домой запрещаю брать работу, поняла? Вид у тебя усталый, а ты как пить дать половину ночи просидишь с расчётами. Завтра придёшь и на свежую голову проверишь.

— Хорошо, — кивнула Светлана, стиснув руки, которые лежали на коленях.

— Света, ты не беременна часом? Уж больно бледная.

«Если бы беременна!» — с грустной иронией подумала Света.

— Нет, — вслух ответила она и даже головой покачала для убедительности.

— Значит, случилось что-то, — констатировала Майя Владленовна. — Родные все здоровы?

— Слава Богу! — Света осторожно постучала по столу костяшками пальцев.

— Неужели твой загулял? — глаза главного бухгалтера расширились от удивления. — Он же вроде такой домашний у тебя!

Света молчала, кусая губу.

— Не знаю, Майя Владленовна! — выпалила она наконец, едва сдерживая слёзы. — Ничего не знаю!

— Погоди-ка, не реви!

Терская поднялась из-за стола, подошла к двери походкой гренадера и заблокировала замок магнитным ключом. Потом налила в пластиковый стакан немного воды из кулера и достала из шкафа какой-то пузырёк. По кабинету поплыл едкий навязчивый запах.

— Вот, пей! Это успокоительное. А я сейчас сделаю чай.

…— М-да, — покачала головой Майя Владленовна, выслушав Свету. — Что ж вы глупые-то такие, а, молодёжь? Совсем не можете и не хотите ценить то, что имеете. Вот плохо тебе жилось, а? Слишком спокойно?

— Понимаете, Майя Владленовна, как-тоникакжилось в последнее время. Мы будто перестали друг друга замечать, и всё у нас было только по обязанности или по привычке. От Славы только и слышала: «Устал». О чём ни попросишь: «Хорошо, но только не сейчас». Если второй раз попросишь или задашь один и тот же вопрос: «Ты мне уже весь мозг вынесла». Я до сих пор уверена, что мы вот уже года полтора шли в никуда, нужно было что-то менять, но ребёнка он не хочет пока, и учиться не хочет.