Мой самый-самый бывший (СИ)

- У Кости отгулы до десятого, сам же знаешь, дядь Вась, родственников на новогодние приперлась толпа, - возражаю, устало потирая ладонями лицо.

В нос ударяет крепкий запах сигарет, когда Михалыч раскуривает, и я непроизвольно делаю от него шаг назад, морщась. Отвратная вонь с бодуна. Это ж надо было вчера так нажраться, а...

Половину не помню. Как оказался один в нашей спальне, точно. Судя по Лизкину каменному лицу с утра - феерично оказался. Наговорил ей наверно что-то...Блять.

Впрочем, пошла она. И с лицом своим каменным, и с загонами, и вообще.

А чего она ждала, собственно, после вопроса «хочешь развестись», заданного с, сука, прямо надеждой в глазах?!

Хочу, Кисуль, хочу...

Хочу ремень достать. И наручники. И к батарее. Вот это прямо от души хочу иногда.

Воображение мгновенно рисует волшебную картину, как Лизавета в чем мать родила обессиленно и ласково скулит у радиатора, пережив уже стадию гнева и бодро топая к стадии принятия, а рядом с ней лоток и миска молока. И на лице моем невольно расплывается злорадная улыбка.

Я, конечно, так не сделаю, но можно ведь помечтать...

- ...ну так восьмое уже на календаре, - тем временем продолжает разговор Михалыч, не замечая, что меня в мыслях понесло куда-то не туда, - Ему эти родственники уже поперек горла, точно тебе говорю! Еще и теща там, и жена, у-у-у! Костян бедный там на сухпайке сидит, как пить дать. Примерного из себя строит...Ты ему коньячку пообещай, Сань, и закусочки. Трубку не успеешь повесить - он уже из капота пазика жопой торчать будет.

Михалыч посмеивается, выпуская щербатым ртом идеальное колечко дыма в сторону от меня.

- Да? - чешу затылок, прикидывая.

Костя вообще может починить, это мы - дилетанты- любители, только что опять чумазые все. А у него руки от бога.

- Ну давай звонить.

- Ща наберу, - подмигивает дядь Вася, выуживая из кармана побитый телефон, - Ты давай пока, Валерич, метнись за магаром. И закусочки...Крылышки из вашей жральни ой как люблю... Покуришь?

Протягивает мне пачку сигарет, пока набирает номер.

- Не, - отшатываюсь я, - Вчера перебрал, от одного запаха тошнит.

- Так надо это...опохмелиться, - сообщает дядя Вася с видом знатока.

- Издеваешься, дядь Вась? - я чуть не давлюсь от такой перспективы, смеясь, - Не, я не умею. Только еще хуже потом. Еще группа завтра с утра. Так расхожусь.

- И жена убьет, да? - хитро подмигивает Михалыч, прижимая трубку к уху, - Поругались вчера небось? Тебя ночью Колька мой видел, как ты под утро неприкаянный по территории бродил.

- Да так, - отвожу глаза. Улыбка сползает с лица. Внутри как-то противно сосет, что это вот все на виду, - Нормально все, дядь Вась. Помирились уже.

Хотя я в этом, мягко говоря, не уверен. Но что еще остается сказать, да? Да и с Лизкой хрен поймешь, когда ты у нее еще виноват, а когда - уже нет. Остается только надеяться, что к вечеру, когда Кира со своим мужем свалит, ее отпустит.

- Да конечно, нормально, Сань. Что вам молодым делать- то еще. Ругаться да мириться. И мириться - оно лучше лежа. Это старые станете, и это лень будет, по себе знаю. А пока кровь кипит, оно самое то, - оно ободряюще хлопает меня по плечу, и мне дико хочется свалить в этот момент.

Слишком уж взгляд у дяди Васи...понимающий.

- Так что, Сань, в голову не бери, - просто добивает Михалыч сочувствием меня, - Нормально у вас всё, понял? Але, Костян? Здоров...Слушай, у нас тут с Валеричем дело к тебе есть...Да...Помощь твоя нужна...Магарыч конечно! Магарыч будет!

И толкает меня в плечо, отодвигая от лица трубку.

- Давай, Санек, сообрази нам че-нибудь, придет. Починит.

- Ок, сейчас в ресторан схожу, - киваю я, вытирая грязные ладони прямо о рабочие штаны. Им все равно уже ничего не страшно. Я вообще весь сейчас как черт.

7. Сашка

7. Сашка

- Александр Валерьевич, здравствуйте, - бармен Пашка машет мне из-за стойки, как только переступаю порог кафе.

- Привет, - подхожу и протягиваю ему руку, но пацан насмешливо косится на мою черную от машинного масла ладонь.

- Без обид, шеф, не гигиенично как-то, - ржет, - Я ж с едой - напитками работаю, все дела...

Хмыкаю и руку убираю, садясь на самый дальний барный стул в углу.

- Значит с кухни меня вообще поганой метлой попрут, - тру бровь, улыбаясь, - Паш, сгоняй тогда к поварам, мне три комплексных надо с собой без первого и закуску какую-нибудь к коньяку, и скажи, чтобы крылышек обязательно положили.

- Это, шеф, без проблем, - кивает Пашка, отставляя в сторону протертый стакан, - А вам зеркало дать пока?

- Зачем?

- Да у вас на щеке, - тычет пальцем себе чуть повыше подбородка, показывая где грязно.

- А, нет, не надо. Я сейчас в туалете умоюсь. Давай, беги пока на кухню.

***

Плеснув в лицо холодной водой, придирчиво разглядываю себя в зеркало на предмет наличия грязи. Вроде все, условно чистый. Условно, потому что старую толстовку мою и штаны просто так водой не отстираешь. Их уже вообще мало чем отстираешь, на то они и рабочие.