Мой самый любимый Лось

– Анья, нет! – Лось упрямо повысил голос. – Я не отпущу тебя. Прошу, – он выставил вперед огромные ладони, и Анька облизнула мокрые губы, поняв, что глотает соленые-пресоленые слезы. С козырей зашел, знает, что она тащится он его прикосновений… Но на этот раз твоя хитрость не проканает. – Давай ты возьмешь себя в руки, успокоишься, а потом мы поговорим. Я тебе обещаю – я никогда больше не послушаю Лассе. Я не пущу его на порог. Никогда. Только не уходи, Анья.

– Лось, вызови мне такси, – велела Анька, не слушая его абсолютно и стремительно направившись к выходу. – Я лечу домой.

– Анья! Пожалуйста, пожалуйста!..

Анька не вслушивалась в лосиное бормотание. Он что-то говорил еще, но она упрямо не хотела понимать ни единого его слова.

– Такси, – настаивала она. – До аэропорта.

Акула уже пришел в себя и как ни в чем не бывало продолжал бухать, прижимая к ушибленному лбу лед, завернутый в полотенце. Пока Анька металась, разыскивая свою кутку, он неспешно набрал номер и она услышала заветное слово – «такси». Лось налетел на Акулу, отнимая телефон, но было поздно.

– Зачем ты сделал это!?

Впервые Анька слышала, как Лось в ярости орет.

Даже стекла дрогнули.

Одному Акуле все нипочем. Кажется, Лось выбил ему все мозги, если этот скользкий хорек не боится – или же этих плюх было так много в жизни Акулы, что на сегодняшний день выбивать было просто нечего…

– Желание дамы – закон, – ответил он, разведя руками. – Она хочет уехать, значит, пусть едет. Ты что, хочешь, чтобы она привлекла тебя за то, что ты ее насильно удерживаешь? Этого ты хочешь? А потом хочешь платить ей за шантаж?

– Тебя никто не просил вмешиваться в мои дела! – прогрохотал Лось, долбанув кулаком по барной стойке да так, что подскочила бутылка с виски. – Какого черта ты вообще притащился?!

– И очень хорошо, что притащился, – ядовито ответил Акула. – Не то она бы окрутила тебя. Ты еще благодарить меня будешь!

Анька не стала слушать перепалку братьев. Подвывая, тыкая непослушными пальцами в дисплей, она набирала отцу.

– Забери меня, папа…

Глава 9. Три хитреца

Когда Анька уселась в такси и уехала, Лось вернулся в дом и молча налил выпить и себе.

Акула, изящно отирающий разбитый лоб льдом, старательно делал вид, что ничего не произошло. На его холеном лице застыло выражение мрачного торжества и самодовольства. Да, он получил по морде, но выиграл намного больше – как ему казалось.

– Какого черта ты все портишь, – выдохнул Лось, глотнув виски и с силой сжимая бокал в ладони, словно желая раздавить его, выместить на стекле свою злобу. Пальцы его тряслись, и стекло угрожающе поблескивало, но Лось словно не замечал опасности – все вертел бокал и давил на его гладкие стенки…

Услышав вопрос, обращенный к нему, Акула оживился, презрительно зафыркал.

– Я порчу? – с деланным удивлением произнес он. – Я?! Ты совсем мозги растерял – тащить в дом тусовщицу?! Я же, кажется, доходчиво объяснил тебе, что это за девица. Я ее снял прямо на улице. И кочевряжилась она недолго, хоть и оказалась целкой. Думаю, после того, как я ее распечатал, с другими она кочевряжилась еще меньше. Красивую жизнь она любит; выглядит неплохо, ну-у-у-у, думаю, у нее много… источников доходов.

Лось зло скрипнул зубами, бокал в его ладони хрустнул, рассыпаясь, и кровь яркими пятнами закапала на стойку.

– Закрой свой рот, похотливая грязная скотина! – взревел Лось, размахиваясь и швыряя в Акулу массивным донышком от бокала – все, что осталось целого. Акула увернулся, дно бокала разлетелось вдребезги о стену за его спиной, но мелкие осколки и капли крови все же попали в него, и он, брезгливо отряхиваясь, подскочил с места.

– Совсем рехнулся?! – завопил Акула, тщетно отряхивая испачканную белую рубашку. – Из-за какой-то дешевой бляди?!

– Она не блядь, – зарычал Лось, стискивая окровавленной рукой салфетку. – И уж тем более не такая дешевая, как ты думаешь. Ей не нужно охотиться за моими деньгами, урод ты этакий! Она дочь Миши.

– Кого?! – осторожно переспросил Акула, прекратив свои попытки отчиститься.

Миша – это было самое волшебное, самое лакомое, самое прекрасное имя, которое Акула только слышал в своей жизни. Из уважения к всемогущему Мише Акула даже никогда не назывался этим именем, знакомясь с девицами. Наверное, берег его на случай, если придется кадрить королеву Великобритании.

Отец Аньки, еще будучи финансовым директором фирмы, казался всем окружающим просто всесильным богом. Встав во главе фирмы, он превратился в человека огромнейшего влияния в своей среде.

Уютный, мягкий, добродушный человек с алмазным по твердости характером. Казалось, его слова – негромкие, но такие точные, – распиливают любые аргументы против, и Миша, этот непостижимый волшебник, мог одним взмахом руки достать любую сумму. Вообще любую. Он мог тряхнуть как следует начальницу – Веронику, – и та подписала бы какую угодно бумагу. Миша мог запросто попросить у кого-нибудь взаймы, и ему не то, что дали – принесли бы на блюдце, в зубах бы приволокли, радостно подпрыгивая.