Взгляните на нее теперь: она сидит между скучными книгами, подле рабочего стола Леонарда, вблизи открытого окна; её прекрасные волосы тонкими прядями прикрывали верхнюю часть открытого лица; она казалась так добра, так спокойна, так счастлива! Леонард изумлялся своему хладнокровию, изумлялся уменью управлять своими чувствами! Его душа стремилась к ней с чувством беспредельной любви; из уст его готовы были вырваться слова: О, если бы вам можно было остаться здесь навсегда! Но слово «брат» как роковой талисман лежало между нам и Гэлен.
Да, она и казалась совершенно как дома, быть может, и чувствовала это, и чувствовала, быть может, сильнее, чем в скучном, холодом доме, в котором ей в весьма скором времени предстояло вступать в права дочери. Вспомнила ли она об этом, сказать трудно; но только вдруг, с тревожным видом и с глубоким унынием на лице, она встала с кресла.
– Однако, мы очень долго задерживаем леди Ленснер, сказала она голосом, в котором были слезы. – Нам пора отправиться назад.
И вместе с этим она торопливо надела шаль и шляпку.
В это же самое время вошла в кабинет мистрисс Ферфильд, с своими гостьями, и начала извиняться в невнимании к мисс Дигби, которой тождества с гением-хранителем Леонарда она еще не знала.
Гэлен выслушивала эти извинения с обычною прелестью.
– К чему это! сказала она:– ваш сын и я старинные друзья: зачем же вам беспокоиться? зачем эти церемонии?
– Старинные друзья! произнесла мистрисс Ферфильд, с крайним изумлением, и потом с большим вниманием осмотрела прекрасную говорунью.
Говорит прекрасно – подумала добрая старушка – пожалуй, еще лучше, чем мисс Виоланта, – да и поскромнее её; а ужь наряд, так, право, я ничего подобного не видала на картинках.
Гэлен подала руку мистрисс Риккабокка, и, после радушного привета мистрисс Ферфильд, гости отправились в дом Риккабокка. Не успели они выйти из саду, как мистрисс Ферфильд догнала их с шляпой и перчатками Леонарда, которые он позабыл.
– Послушай, мой друг, сказала, она полу-ласковым, полу-сердитым тоном: – ведь ты сам знаешь, что никогда бы не было таких прекрасных книг, еслиб на твоих плечах не было такой головы. Поверите ли, сударыня, продолжала она, Обращаясь к мистрисс Риккабока:– с тех пор, как он оставил вас, он уже совсем не тот, каким был прежде; по временам, сударыня, он делается никуда негодным.
Гэлен не могла удержаться, чтоб не повернуться и не взглянуть на Леоварда с лукавой улыбкой.
Мистрисс Ферфильд уловила эту улыбку и, схватив Леонарда за руку, прошептала:
– Скажи на милость, где ты встречался прежде с такой хорошенькой барышней? Небось опять скажешь: старинные друзья!
– Это длинная повесть, моя добрая матушка, с печальным видом отвечал Леонард: – я рассказал вам начало этой повести; а кто знает, каков еще будет конец её?…
И он побежал догонять гостей.
Гэлен продолжала идти под руку с мистрисс Риккабокка. Во время обратной прогулки к дому Риккабокка, Леонарду казалось, что зима веяла на него своим суровым холодом.
Все же он находился подле Виоланты, которая отзывалась о Гэлен с величайшей похвалой. Но, к сожалению, не всегда бывает приятно слушать похвалы тому, кого мы любим всей душой. Иногда этими похвалами вас иронически спрашивают:
– Какое право имеешь ты надеяться? разве потому только, что ты любишь? Ведь
Между тем лэди Лэнсмер, лишь только осталась одна вместе с Риккабокка и Гарлеем, положила руку на руку Риккабокка.
– Гарлей, сказала она: – упросив меня посетить вас, принужден был открыть мне ваше инкогнито, потому что, в противном случае, я бы сама открыла его. Вы, вероятно, позабыли меня, несмотря на всю вашу любезность к прекрасному полу. Во время вашего первого посещения Англии я несравненно чаще выезжала в свет, и однажды имела удовольствие сидеть с вами рядом за обедом в Карлтон-Гоузе. Сделайте одолжение, оставьте ваши комплименты, а лучше выслушайте меня. Гарлей говорил мне, что вы имеете некоторые причины опасаться намерения какого-то дерзкого и безнравственного авантюриста… я смело называю его этим именем, потому что авантюристы бывают во всяком сословии. Позвольте вашей дочери погостить у нас так долго, как вам угодно. При мне, вы можете быть уверены, она будет в совершенной безопасности; а если и вы найдете удобным…
– Позвольте, графиня, прервал Риккабокка, с величайшей живостью:– ваше великодушие обезоруживает меня. От всего сердца благодарю вас за приглашение, которое делаете моей дочери; но….