Мой. Реванш

– Мне бы мою ладонь обратно. Хотя бы на полчасика, – подавшись вперед, улыбаясь, шепнула ему Мила через небольшой столик на двоих.

– А? – буркнул Латыш, не сообразив, о чем говорит девочка.

– Заказ принесли. А есть одной рукой не удобно. Можно? – улыбалась Мила и потянула свои пальцы из его хватки.

И здесь Егор сообразил, насколько он тупит. Жестко тупит. Но лишиться тепла хрупкой ладошки было выше сил Латыша.

– Я верну. Честно, – пообещала Мила.

Он поверил. Милания смотрела на него открытым взглядом, в котором не были ни насмешки, ни страха. Как ей не верить?

– Егор, у тебя ведь нет девушки? Постоянной, я имею ввиду, – заговорила Мила, пригубив вино из бокала. Егор пил воду. И дело не в том, что он за рулем. А в том, что Латыш и без алкоголя чувствовал себя пьяным. Милка заколдовала его, не иначе.

– Нет, – качнул парень головой, а хотелось возразить, сказать, что есть у него любимая девушка. Вот она, сидит напротив, смотрит на него. А он, как пацан, робеет и пасует перед ней.

– Тогда сходишь со мной в кино? Завтра? Там премьера. Я очень хотела посмотреть, а девчонки заняты. Одна идти не хочу, – предложила вдруг Мила.

– Я не могу, – нахмурился Егор, а под ребрами кольнуло острой иглой, потому что он рассмотрел, как грустью мелькнули глаза Милы прежде, чем она отвела взор.

– Я все понимаю. Прости, – повела плечом девушка.

– У меня завтра рейс. Позарез нужно быть на встрече с агентом. Новый контракт предлагают, – глухо пояснил Егор.

– А когда вернешься? – Мила взмахнула длинными ресницами.

Латыш не собирался признаваться, что еще утром он планировал вернуться в город только через полгода, возможно, раньше. Но это утром. А сейчас – все изменилось.

– Через два дня, максимум, через три, – пообещал Егор, – И мы обязательно сходим в кино. Что там нынче крутят, кстати?

Мила принялась рассказывать о фильме, который хотела посмотреть. А Латыш слушал ее голос и балдел. И уходить из ресторана совсем не хотелось. Как и не хотелось, чтобы этот вечер заканчивался.

Но время стремительно летело. Близилась полночь. И Егор видел, как Мила украдкой зевала.

У Латыша не было иного выбора, кроме как предложить отвезти Милу домой. Он знал, где находится ее квартира, куда выходят окна, и кто живет в соседях. Знал даже код сигнализации. Но от этих знаний ему не становилось легче. Ведь нужно будет уйти.

На пороге квартиры Милы Егор замешкался. Всего-то и нужно, разжат пальцы и отступить назад. А Латыш смотрел на хрупкую принцессу сверху вниз, и не мог насмотреться.

– Ты чего? Все в порядке, Егор? – слегка нахмурилась Мила. – Рана тревожит?

Егор уже и не помнил о той царапине, что отхватил от горе-похитителей Дашки. Так, ерунда ведь. Его волновало другое. Как оставить Миланию на три дня после того, как он весь вечер провел с ней. Он же с ума сойдет без ее голоса за тысячи километров!

Нет, надо завязывать тупить и пугать девчонку.

Егор шагнул в квартиру и закрыл за собой дверь. Парень почесал затылок пятерней. Отвел от встревоженного лица Милы взгляд, опустил руку.

– Можно я тебе позвоню? Завтра, – выдал вдруг Латыш.

– Конечно! В любое время, – закивала Мила и чуть шире улыбнулась. – Это все, о чем ты хотел спросить, Егор?

О чем же он хотел спросить? Латыш и сам не помнил. У него случилась полная контузия мозга. Когда смотришь на то, что отчаянно хочешь получить. И препятствий не замечаешь. Когда все вокруг становится неважным, а причины, по которым еще вчера он даже смотреть не имел права в сторону Милы, вдруг все позабылись.

– Прогони меня, девочка. Позови охрану. Позвони отцу, пацанам. Кому-нибудь, – пробормотал вдруг Егор, а его ладони, грубые и большие, обхватили девичье личико, нежное и прекрасное.

– Зачем? – искренне удивилась Мила.

– Потому что сам я не смогу уйти от тебя, – признался очень серьезно Егор и склонился ниже, почти касаясь лба девушки своим.

***

Мила смотрела в глаза мужчине. Красивому мужчине. Красивому, сильному и очень честному мужчине.

Не сказать, что она всегда была влюблена в Егора Латыша. Нет, конечно. Он ей нравился. Она не воспринимала его, как брата. Он был скорее другом, чем родственником.

Вообще, Мила относилась к симпатии со стороны мужчин, как к норме. Понимала, что нравится противоположному полу. Ее часто звали на свидание. За ней бегали парни из университета. У нее были поклонники, от которых Мила спасалась с помощью братьев или Дашки. И в какой-то период в жизни Милания смирилась с этим своим проклятьем. Мужчины видели в ней красивую оболочку. И никому прежде Мила не позволяла заглянуть глубже.

А Егору захотелось открыться. Хотелось, чтобы он видел в ней не только смазливую мордашку.

– Если ты видишь только фасад, Егор, – в запале начала Мила, – если тебе нравится только моя внешность, прическа, фигура, и ты не в состоянии смотреть глубже, то уходи! Понял? Я не кукла.

Милания Тахирова удивленно застыла, когда жадные и твердые губы заставили ее замолчать. А после вцепилась пальцами в мужскую рубашку.