Мой район!

Да и разве у меня есть какие-то иные варианты?

Выжал черную кнопку звонка. Затренькала кукушка.

Тишина.

Обратил внимание, что неподалеку, прямо на стене черным баллончиком выведено — «Извращенец». Такого добра в каждом подъезде хватает.

Выжал кнопку еще раз.

Сначала дверь никто не открывал, потом послышались шаги и недовольный голос.

— Ну, кто там еще притащился?

Щелкнул замок, входная дверь открылась и на пороге квартиры я увидел довольно симпатичную женщину. Чужая память услужливо подсказала, что это и есть моя мать. Только вот вид у нее был… Растрепанная, усталое бледное лицо, синяки под глазами. Мятая одежда. И характерный запах алкоголя.

В квартире за ее спиной — натуральный бардак. На полу как попала валялась грязная обувь, вещи. Какие-то коробки.

Разом возникли вопросы. Да-а, оказывается, жизнь у моего реципиента была не сахар.

— Чего трезвонишь? Ключи твои где? — устало пробурчала она, осмотрев меня мутным взглядом. — Что, еще и футболку порвал?

— Ключи потерял, — пробормотал я, совершенно не ожидая такого поворота. Хотя, после перерождения в девяностых — грех удивляться чему-то еще.

— Ну, значит, иди и ищи… — нахмурилась она и хотела уже закрыть передо мной дверь, но я ловко поставил ногу, не дав ей этого сделать.

— Нормально ты сына встречаешь! Может, сначала накормишь? — твердым голосом поинтересовался я. Держать дверь она не стала, просто махнула на меня рукой, и пошатываясь, отправилась куда-то вглубь квартиры. Везде стоял запах перегара.

С кухни послышался сиплый мужской голос:

— Ленка! Кто там?

— Антон пришел.

Несколько секунд и на пороге кухни показался пошатывающийся собутыльник. Назвать это чудо природы мужиком язык не поворачивался. Сам лохматый, небритый, с красной от выпитого бухла мордой. Сявка, короче.

Похлопав себя по карманам, оно громко икнуло.

— О! Слышь, малой… Сгоняй в магазин за водкой! — алкаш тянул окончания слов, отчего складывалось еще худшее впечатление. — И консервы рыбные возьми! Ленка, где у тебя деньги?

Мужичок был худым, поношенная одежда висела на нем как половая тряпка на швабре. Говорил он с характерной нечеткой дикцией, а глаза никак не могли сфокусироваться на одной точке.

Это было мерзко. Идя домой, я ожидал увидеть совершенно другую картину — нормальную семью, а тут такое…

Мать, которая должна создавать уют в квартире, любить и воспитывать сына, вместо этого безбожно бухает и водит домой непонятные пропитые элементы мужского пола… Тьфу ты! Как же это отец допустил? Почему-то в моей памяти никакой информации о нем не возникло.

Несколько секунд я просто стоял, смотрел на все это дело и подмечал детали. Зрелище отвратительное. Уйти? Ну нет! Нужно брать главенство в свои руки, тем более, что мне и идти-то больше некуда.

— Ну че ты пялишься? — недовольно возмутился собутыльник. — Иди давай, ну. Ленка, дай ему деньги. Ну чего ты встала?!

Он попытался шлепнуть ее по заднице, но промахнулся.

Мне же до того стало тошно, что в нашей квартире распоряжается какое-то чмо, что я не выдержал. Решительно подошел к алкашу, с ходу дал ему смачного леща. Вот прямо изо всех сил. У мужичка голова мотнулась взад-вперед, а глаза собрались в кучу. Они и раньше-то не особо ладили, а теперь вообще не пойми что получилось.

— Э-э… Щенок! — тявкнул тот, затрепыхавшись. — Что творишь сопляк? Я т-тя щас!

Отмахнувшись, я коротко двинул ему кулаком под ребра, отчего тот сразу заткнулся. Затем ухватил алкаша за шиворот и прилагая все силы, потащил к выходу — благо тот сопротивлялся как-то совсем слабо. Открыв дверь, я выставил его наружу, добавив хорошего пинка под зад.

— Еще раз здесь увижу, что-нибудь сломаю! Понял? — спокойно добавил я, затем захлопнул дверь. Мать стояла и смотрела на меня растерянным взглядом. В глазах ясности не было.

— Ма, ты чего тут устроила? — разозлился я, обернувшись к женщине.

— Антон… — заплетающимся языком, пробормотала она, глядя на меня рассеянным взглядом. — Ты зачем это сделал, а? Дядя Ваня мой друг…

— В задницу таких друзей!

— Много ты понимаешь… — видно было, что разговаривать бесполезно. На пьяную голову вообще разговоры — тухлое дело.

— Ма, иди-ка проспись. — добавил сказал я, одновременно заприметив дверь в ванную. Направился туда, чтобы вымыть грязные руки.

И тут наконец-то увидел себя в зеркало.

Да-а, зрелище конечно, любопытное. Если бы я молодой себя где-нибудь увидел, тоже бы прицепился. Смазливое лицо с непонятным выражением, дурацкая лохматая прическа, полные розоватые щеки. На лбу ссадина с засохшей кровью, треснутая губа, под носом тоже следы вытертой крови. Да и одет я был как-то старомодно. Но во отдаленно взгляде угадывалось что-то мое, прежнее.

Раз я попал в лихие девяностые, нужно срочно менять имидж, иначе так ко мне каждая собака будет приставать. Что там в то время было модно?

Быстро умылся, вымыл руки. Снял грязную одежду, переоделся.

Квартира была двухкомнатной. С весьма неплохим ремонтом. Но я сразу заметил, что за порядком в последнее время тут никто не следит. Задался вопросом — а где же отец? Почему-то тут чужая память упорно молчала. Ну, ничего, разберемся.